Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой - Грин Грэм

– Я бы вам советовал не вписывать ваше имя, пока мы хорошенько все не обсудим, – сказал Бельмон, но она осталась глуха к его словам.

Ричард Дин стоял вытянувшись, как по стойке «смирно». Я ждал, что он вот-вот отдаст своему полковнику честь. Мысленно он, видимо, выслушивал приказ, поэтому Бельмон получил возможность раньше его подбежать к бочке с отрубями. Он помешкал, прежде чем вытащить свою хлопушку – тот же металлический цилиндр, та же бумажка; он самодовольно улыбнулся и подмигнул. Он рассчитал все «за» и «против» – и оказался прав, пойдя на риск. Это был человек, знавший, что такое деньги.

Дин произнес: – Я пойду, сэр, если я могу пойти один.

И все же не двигался с места. Может быть, режиссер в эту минуту распорядился: «Стоп!»

– Ну а вы, Джонс? – спросил доктор Фишер. – Шансы все уменьшаются.

– Я предпочитаю понаблюдать за вашим чертовым экспериментом до конца. Жадность побеждает, а?

– Если вы наблюдаете, вам придется рано или поздно принять участие в игре или же удалиться, как мистеру Кипсу.

– Что ж, я буду играть, обещаю. Я сделаю ставку на последнюю хлопушку. Это повысит шансы Дивизионного.

– Вы скучный, глупый тип, – сказал доктор Фишер. – Какая доблесть идти на смерть, если вы хотите умереть. Но, господи помилуй, что там вытворяет Дин?

– По-моему, импровизирует.

Дин по-прежнему стоял у стола и наливал себе еще рюмку портвейна, однако на этот раз никто не воспользовался задержкой, потому что оставались только Дивизионный и я.

– Спасибо, сэр, – сказал Дин. – Спасибо за добрые слова. Ведь и пьяная отвага – вещь невредная… Да, знаю, в данном случае это совсем не обязательно, капитан… Может, это и лишнее, зато блеска больше… Спасибо, сэр. Если вернетесь невредимым, разопьем еще бутылочку… «Кокберна» – вот как эта, надеюсь, сэр.

Я подумал, не будет ли он плести эту чепуху до рассвета, но, произнеся последнюю фразу, он поставил рюмку, лихо отдал честь и зашагал к бочке с отрубями, пошарил в ней, вытащил хлопушку, дернул и повалился на землю рядом с цилиндром и чеком. – Мертвецки пьян, – сказал доктор Фишер и распорядился, чтобы садовники унесли его в дом.

Дивизионный глядел на меня с другого конца стола. Он спросил: – Почему вы не ушли, мистер Джонс?

– Мне все равно нечего делать, генерал.

– Не зовите меня генералом. Я не генерал. Я командир дивизии.

– А вы почему остались, командир дивизии?

– Поздно идти на попятный. Смелости не хватает. Мне следовало первым подойти к бочке, когда шансы были лучше. Что там говорил этот Дин?

– По-моему, он играл молодого капитана, который вызвался сделать отчаянную вылазку.

– Я командир дивизии, а дивизионные не совершают отчаянных вылазок. К тому же в Швейцарии таких вылазок не бывает. Разве что эта – исключение из правил. Может, вы пойдете первым, мистер Джонс?

– А что вы думаете о конвертируемых облигациях? – услышал я голос миссис Монтгомери, которая спрашивала Бельмона.

– У вас их и так слишком много, – сказал Бельмон, – а доллар, по-моему, не скоро опять войдет в силу.

– Предлагаю вам подойти первому, командир. Мне деньги не нужны, а шансы у вас все-таки будут получше. У меня другие цели…

– Когда я был мальчишкой, – сказал Дивизионный, – я играл в русскую рулетку с игрушечным пистолетом, заряженным пистонами. Это было так увлекательно. – Но он не двигался с места.

Я слышал, как Бельмон говорит миссис Монтгомери:

– Я-то подумываю вложить деньги во что-нибудь немецкое. Например, «Баденверк» в Карлсруэ платит акционерам восемь и пять восьмых процента – правда, русская опасность всегда налицо, не так ли? Будущее ведь довольно непредсказуемо.

Так как Дивизионный явно не желал двигаться, то пошел я. Мне хотелось, чтобы этот ужин кончился поскорее.

Пришлось долго разгребать отруби, прежде чем я нащупал хлопушку. Но я не чувствовал приятного возбуждения, как мальчик, стрелявший пистонами, – я спокойно взял в руку хлопушку, сознавая, что стал ближе к Анне-Луизе, чем когда-либо с тех пор, как дожидался в больничной палате и молодой доктор пришел сказать, что она умерла. Я держал хлопушку, словно держал ее руку, и слушал разговор, который шел за столом.

Бельмон говорил миссис Монтгомери: – У меня больше доверия к японца. «Мицубиси» платит только шесть и три четверти, но двумя миллионами зря рисковать не стоит.

Я увидел, что рядом со мной стоит Дивизионный.

– По-моему, нам пора расходиться, – сказала миссис Монтгомери. – Боюсь, тут что-то произойдет, хотя в глубине души я уверена, что доктор Фишер просто над нами слегка подшутил.