Женщина – праздник - Любимова Алена

— Нет уж, — вздохнула я. — Две трубки меня совсем замучают. Вообще никакого покоя не будет.

Мавра ехидно фыркнула.

— Покоя. У тебя его и так никогда нет.

— Хватит меня пилить, — вяло попыталась я отбить нападение.

— Как же, запилишь тебя, — в том же тоне продолжила моя дорогая дочь. — Пилу затупишь.

— Слушай, я, между прочим, работала и очень устала.

— А я тут тоже не в носу ковыряла, — отрезала Мавра. — К контрольной готовилась, и еще пришлось твоим секретарем пахать. Так что, мама, с тебя причитается, — подвела она итог и величественно удалилась, захлопнув за собой дверь.

А я снова в изнеможении опустилась на пуфик в передней. Как так вышло, сама не знаю, но факт остается фактом: Мавра почему-то всегда меня воспитывает.

Со старшей дочерью, Александрой, у нас было совсем по-другому. Все роли распределялись абсолютно правильно. Я — мама, она — дочь. Я воспитывала, Сашка слушалась. И это притом что я была тогда моложе, и разница в возрасте у нас с ней гораздо меньше, нежели у меня с Маврой. Но Сашка всегда знала свое место. Теперь она уже взрослая, и мы стали скорее подружками, однако даже сейчас по отношению ко мне такого, как Мавра, она себе не позволяет.

По-моему, Мавра, едва родившись, начала воспитывать и меня, и Сашку. Всегда была такая серьезная! И даже когда еще говорить не умела, смотрела с таким укором, что я сразу понимала: давно пора поменять ей памперс, или покормить уже на целых тридцать минут опаздываю, или еще что-нибудь. В общем, она неустанно поддерживала во мне ощущение непроходящей вины и сознания, что я — никудышная мать. Если честно, я Мавру иногда даже побаиваюсь. Умеет она за малейший промах пригвоздить к позорному столбу.

Сашка мне тоже однажды призналась:

— Тебя, мать, я не боюсь. Если бы мы с тобой только вдвоем жили, запросто в свою очередь могла бы не вымыть пол, но как представлю себе, что мне Мавра по этому поводу скажет, даже умирать буду, но вымою. И как ты только умудрилась такую родить! Ни на тебя, ни на меня ведь не похожа! И, самое главное, даже на своего папочку. Может, она у тебя от кого-то другого, а?

— Сашка, не хами, — рассердилась я. — За кого ты меня принимаешь? Я никогда не изменяла ни твоему отцу, ни ее.

— Значит, в роддоме подменили, — выдвинула она другую версию. — Наверное, кто-то вовремя просек ситуацию и сбросил тебе неликвид. А нашу замечательную, добрую, тихую, скромную девочку забрали себе.

— Скажешь тоже, Сашка, — отмахнулась я.

— Нет, я точно уверена: так все и было. Думаешь это такая редкость, когда детей в роддомах подменяют?

— Да прекрати. Мавра — вылитая моя бывшая покойная свекровь.

— Тебе виднее, — пожала плечами Сашка. — Я эту твою свекровь всего два раза в жизни видела.

— И ничего не потеряла, — заверила я. — Сама бы ее с удовольствием никогда не видела.

— Кажется, она нам не особенно докучала, — заметила Саша.

— Тебе, — уточнила я. — А для меня она вечно была рядом, как незримый укор. Несчастная, брошенная мать, потерявшая сына по вине коварной жены-разлучницы!

— Ничего себе брошенная! — возмутилась Сашка. — По-моему, дядя Жека половину времени у нее пропадал. То мама болеет, то у нее плохое настроение…

— Ой, Сашка, что старое ворошить, — перебила я. — Обоих уже нету.

Она вздохнула.

— Нет, мама, ты не подумай. Против дяди Жеки я ничего не имела. Он был хороший. Только вот, мне кажется, его мамочка специально сделала так, чтобы они на даче угорели.

— Что ты несешь? — Ее слова совершенно меня потрясли.

— Правда, правда, мама. Мне и тогда так казалось. Она нарочно все это сделала, чтобы он нам не достался. Ну, понимаешь, вместе с собой забрала его на тот свет.

— Чушь. Она так любила жизнь. И себя. Если бы не тот случай, наверняка бы до ста лет дотянула и меня еще похоронила.

— А дядю Жеку действительно жалко, — с грустью произнесла Сашка.

Я ощущала его утрату гораздо сильнее дочери. Евгений был замечательным человеком и очень хорошим мужем. Пожалуй, единственным крупным Жекиным недостатком была его мама, но даже она не могла помешать моему семейному счастью. Он ведь не только Мавру, но и Сашку обожал и относился к ней как к родной дочери. Про себя вообще не говорю: на руках носил (когда эти руки не были заняты его мамой). Но я к тому времени уже достаточно набралась жизненного опыта и понимала — идеальных людей не бывает. У каждого есть какие-то недостатки. Просто одни принять можно, а другие никак нельзя. Гораздо хуже, если муж пьет, или изменяет, или сидит в казино, проигрываясь дотла. Да, Евгений не всегда был с нами, зато я всегда точно знала, где он. У мамы. И поэтому была абсолютно спокойна. Так что во всем есть свои плюсы.