Мы, Боги - Вербер Бернар

— Но все-таки, — протестует шокированная Симона Синьоре, — Пруд он убивает мужчин и стариков. Он бесстыдно похищает чужих женщин, потом их насилуют и принуждают без конца рожать, чтобы у крыс было достаточно бойцов и…

Бог-профессор ее сухо прерывает:

— Мы здесь не для того, чтобы судить или читать мораль. Война является таким же средством экспансии, как и другие. Уничтожая соседние стаи и захватывая их плодоносящих женщин, стая крыс действует в интересах своего будущего выживания. Одновременно с каждым вторжением она завладевает технологиями и открытиями побежденных, что позволяет продвигаться вперед в области науки, не занимаясь исследованиями как таковыми. Наконец, создание военной элиты является залогом безопасности. Цель оправдывает средства.

Шум усиливается. Женщины явно не согласны с таким видением мира.

Гермес, не утруждая себя даже репликой, вызывает Прудона и надевает на него серебряный венок. Он продолжает:

— Третий и последний победитель за силу А: Мишель Пэнсон.

Я подскакиваю.

Я доволен, но странно оказаться в тройке, где у превзошедшего меня совершенно противоположные ценности.

Бог путешествий и воров объясняет, что ему понравилась моя стая за открытость морю, дружбу с дельфинами и альянс с чужаками, которые оказались стаей муравьев. Я, однако, удивляюсь:

— В таком случае, почему я не наравне с Эдмон-дом Уэллсом?

— Потому что это ты, или по крайней мере один из твоих, кто первым предложил альянс, который Эдмонд лишь согласился принять. Ты изобрел концепцию сотрудничества. Так что логично, что ты пожинаешь плоды своей инициативы.

Эдмонд Уэллс, названный в результате четвертым, одобряет. За ним следуют: стая павлинов художника Анри Матисса, стая китов Фредди Мейера, стая оленей Жоржа Клемансо, стая чаек де Лафонтена, стая морских ежей Камиллы Клодель, стая свиней Франсуа Рабле, стая львов Монгольфьера, стая орлов Рауля, стая ос Мэрилин.

Золотой венок Беатрис, серебряный Прудону и бронзовый мне.

Гермес подлетает к доске и пишет: «Ассоциация, Доминирование, Нейтральность» и объясняет:

— Три наших победителя защищали каждый на свой манер три основные силы Вселенной. Вы, как и ваши люди, могли констатировать, что лишь три эти типа поведения эффективны. Кусочком мела он добавляет на доске:

«С тобой».

«Против тебя».

«Без тебя».

Мы роемся в голове в поисках другого возможного поведения, и не можем ничего найти. Бог путешествий улыбается.

— Эти три энергии действуют на уровне частиц, создавая или разрушая атомы, на уровне молекул, создавая или разрушая жизнь, на уровне звезд, создавая или разрушая солнечные системы, и они же руководят человеческими отношениями, будь то на микрокосмическом уровне встречи двух людей или мак-рокосмическом уровне встречи двух цивилизаций.

Он взмывает в воздух.

— Вот почему это называется игрой «Игрек». Потому что в финале каждой партии мы смотрим на трех победителей. Каждый из них представляет силы Любви, Доминирования и Нейтральности — которые образуют три руки буквы Y.

Теперь очередь проигравших. Гермес называет исключенных: стая лемуров, неспособная сражаться. Стая панд, слишком ленивая, чтобы охотиться и испытывающая недостаток протеинов из-за того, что питается только бамбуком. Стая леммингов, настолько подвластная вождю, что идет за ним, даже когда он ошибается, и к тому же имеющая досадную тенденцию к массовым самоубийствам. К эти трем добавляются семь уничтоженных племенем Прудона. Обратный отсчет: 119 — 10 = 109.

— Я все же не понимаю, почему Прудон с его жуткими людьми-крысами получил лучшую оценку, чем Мишель с его миролюбивыми дельфинами, — возмущается Мэрилин Монро.

Нежное личико и впечатляющие формы бывшей звезды смягчают даже богов, и Гермес охотно летит к ней, чтобы дать дополнительные разъяснения и частный урок:

— Дорогая Мэрилин, у богов, вбейте себе это в голову, не существует хороших и плохих. Важна только эффективность. И поскольку вы, кажется, загрустили, я более детально уточню вам критерии отбора, существующие в игре «Игрек», которых я придерживаюсь и сам. Раскройте ваши хорошенькие ушки и записывайте, если необходимо.

Первый критерий: захват территорий и контроль над ними.

Рассмотрим цифры. Стая крыс контролирует территорию в девяносто квадратных километров против тридцати у стаи дельфинов, даже в союзе с муравьями.

Второй критерий: демография.

Крысы, благодаря их политике увеличения рождаемости, насчитывают пятьсот тридцать четыре человека против только четырехсот одиннадцати у альянса дельфины — муравьи, и это число нужно разделить пополам, поскольку речь идет о двух игроках. Для нас, богов, ребенок всегда ребенок, даже если он появился в результате изнасилования. Люди рождаются, и мы не учитываем, как именно они были зачаты. Я повторяю, здесь не судят, здесь констатируют.

Третий критерий: владение природными ресурсами.

Основными источниками этой эпохи являются дичь и собирательство. Уничтожая другие племена, крысы присвоили богатые дичью территории и зоны собирательства. Согласно нашей системе оценок, у них пятьдесят шесть урожайных единиц охоты и собирательства против тридцати пяти у альянса дельфины — муравьи.

Четвертый критерий: научные открытия.

Здесь альянс дельфины — муравьи имеет преимущество с пятнадцатью единицами открытий против восьми у крыс. Однако не будем забывать, речь идет об ассоциации двух стай.

— Вот именно, разве мы не имеем право на бонус за то, что создали удачный альянс? — вмешивается Эдмонд Уэллс.

Летающий бог смотрит на моего учителя и охотно отвечает.

— Отношения с другими как раз и являются пятым критерием, мой дорогой профессор Уэллс. Я хочу вам указать, что люди из стаи крыс боятся встречи с незнакомцами гораздо меньше ваших подопечных.

— Я вас не понимаю.

— Сила на первом месте. В этот неустойчивый период обладание эффективной армией является лучшим способом выбирать те альянсы, которые хочешь. Шестой критерий: хороший дух и самочувствие населения. Я знаю, некоторым трудно согласиться с тем, что захват территорий стоит на первом месте, а хорошее самочувствие на последнем. Но даже если поменять их местами, крысы все равно останутся впереди. Сила их армии обеспечивает определенное спокойствие, а значит, хорошее самочувствие населения. В конце игры их сообщество меньше других испытывало стресс. Если вдуматься, стая крыс могла бы даже быть впереди черепах, но мне было важно поддержать инициативу жизни в пещере, поскольку это является определяющим новаторством для будущего развития.

Я думаю, что дискуссия закончена, но Гермес подлетает к шкафу со множеством ящиков, роется в них и возвращается, я не могу поверить своим глазам, потрясая большой книгой в голубом переплете с надписью золотыми буквами: Энциклопедия относительного и абсолютного знания.

— Моя энциклопедия! — восклицает Эдмонд Уэллс, удивленный так же, как и я.

— Вот именно, — веселится наш сегодняшний профессор. — У нас тут все есть, а по поводу крыс, несомненно, вы лучше всех пишете об их поведении и сходстве с людьми. Люди — вы их ставите как раз посередине между крысами и муравьями. Крысы связаны со всем, что отвечает за примитивные эгоистические побуждения и насилие, а муравьи — цивилизаторские побуждения и солидарность.

Я чувствую, что мой друг Эдмонд Уэллс очень тронут тем, что его читают боги Олимпа, он, который думал, что пишет лишь для просвещения смертных.

— Я хотел бы вам прочитать отрывок, который некоторым уже знаком, но который даст всем основополагающие моменты, важные для понимания человеческих стад.

Исследователь лаборатории биолигического поведения университета Нанси Дидье Дезор поместил в одну клетку шесть крыс с целью изучить их плавательные способности. Единственный выход из клетки вел в бассейн, который было необходимо переплыть, чтобы добраться до кормушки с пищей. Вскоре выяснилось, что крысы не плыли вместе на поиски пищи. Все происходило так, как будто они распределили между собой роли. Там было два эксплуатируемых пловца, два эксплуататора, которые не плавали, один независимый пловец и один неплавающий козел отпущения.

Две эксплуатируемые крысы ныряли в воду за пищей. По возвращении в клетку два эксплуататора били их до тех пор, пока они не отдавали свою еду. Лишь когда они насыщались, эксплуатируемые имели право доесть за ними. Эксплуататоры никогда не плавали. Они ограничивались тем, что постоянно давали взбучку пловцам, чтобы наесться досыта.

Автоном был довольно сильным пловцом, чтобы самому достать пищу и, не дав ее эксплуататорам, самому же и съесть. Наконец, козел отпущения не мог плавать и устрашать эксплуататоров, поэтому доедал оставшиеся крошки.