Пятый ребенок - Лессинг Дорис Мей

— Какой сюжет у этого фильма, Бен?

— Сюжет.

Бен пробовал слово, низкий грубый голос нерешителен. А смотрел на лицо Гарриет, пытаясь понять, чего она хочет.

— Что происходило в том фильме, который ты только что смотрел?

— Большие машины, — отвечал он. — Мотоцикл. Та девушка плакала. Машина гналась за человеком.

Как-то раз, чтобы выяснить, сможет ли Бен научиться у Пола, она спросила Пола:

— Какой сюжет у этого фильма?

— Он про грабителей банков, так? — ответил тот, исполненный презрения к глупому Бену, который слушал, переводя взгляд с лица матери на лицо брата. — Они собирались ограбить банк через подкоп. Они почти докопали до подвала, но полиция их подкараулила. Они попали в тюрьму, но большинство убежало. Двоих полиция застрелила.

Бен внимательно слушал.

— Расскажи мне сюжет фильма, Бен!

— Грабители банков, — сказал Бен. И повторил, что рассказал Пол, запинаясь, стараясь вспомнить точно те же слова.

— Но это только потому, что я ему рассказал, — заявил Пол.

Глаза Бена вспыхнули, но погасли, едва он напомнил себе — как предполагала Гарриет, — что «я никого не должен обижать. Если обижу, меня увезут в то место». Гарриет знала все, что думал и чувствовал Пол. Но Бен — оставалось только гадать.

Мог ли Пол научить Бена, но так, чтобы они оба этого не поняли?

Гарриет читала рассказ для них двоих и просила Пола пересказывать сюжет. Потом Бен копировал Пола. Но через несколько минут все забывал.

Она играла с Полом в игры вроде «змейки-лесенки» или «лудо», а Бен смотрел; потом, когда Пол уходил, предлагала Бену попробовать. Но он не мог освоить этих игр.

Все же какие-то фильмы он мог смотреть снова и снова и никогда не уставал от них. Ловатты взяли напрокат видео.

Он любил мюзиклы: «Звуки музыки», «Вестсайдская история», «Оклахома!», «Кошки».

— А теперь она будет петь, — говорил Бен, когда Гарриет спрашивала:

— Что тут сейчас происходит, Бен?

Или:

— Они будут тут все танцевать, а потом она будет петь.

Или:

— Они собираются обидеть эту девушку. Девушка убежала. Теперь праздник.

Но пересказать сюжет фильма он не мог.

— Напой мне эту мелодию, Бен. Спой нам с Полом.

Но у него не выходило. Мелодия ему нравилась, но выдать он мог только грубый немузыкальный рев.

Гарриет узнала, что Пол дразнит Бена: просит его напеть мелодию, а потом насмехается над ним. Она увидела, как ярость полыхает в глазах Бена, и велела Полу больше никогда не дразнить его.

— А почему? — закричал Пол. — Почему нет? Все время: Бен, Бен, Бен…

Он замахал на Бена руками. Глаза Бена сверкнули. Вот-вот бросится на Пола…

— Бен, — остерегла его Гарриет.

Ей казалось, что ее старания очеловечить Бена уводят его в глубь самого себя, где он… он что? — вспоминал? — мечтал? — о своем родном племени.

Раз, зная, что он где-то в доме, и нигде не находя его, она шла по комнатам, поднимаясь с этажа на этаж. Второй этаж еще жилой — здесь Дэвид и сама Гарриет, Бен и Пол, хотя три комнаты пустуют, кровати там приготовлены, со свежими подушками и стираными пуховыми одеялами. На третьем этаже пустые чистые комнаты. Четвертый этаж: давно ли детские голоса и смех наполняли его и лились в открытые окна, разносясь над садом? Но Бена не было ни в одной из комнат. Гарриет тихонько поднялась на чердак.

Дверь была открыта. Из высокого слухового окна падал неровный прямоугольник света, и в нем стоял Бен, таращась вверх на тусклый солнечный луч. Гарриет не могла сообразить, чего он хочет, что он чувствует… Он услыхал ее, и тут она увидела Бена, свободного от уз домашней обыденности: одним прыжком он оказался в темноте в углу под кровлей и исчез. Ей был виден только сумрак чердака, казавшегося бесконечным. Не слышно ни звука. Где-то там скорчился Бен и смотрит на нее… Она почувствовала, что волосы на голове зашевелились, ее пробрала дрожь — инстинктивная, ведь умом она не боялась его. Гарриет замерла от страха.

— Бен, — позвала она мягко, хотя голос дрожал, — Бен… — вложив в это слово свою человеческую власть над ним и над этим диким, опасным чердаком, где Бен возвращался в давно минувшее прошлое, которое не знало рода человеческого.

Без ответа. Тишина. Клякса тени на миг затмила жидкий грязный свет под слуховым окном — мелькнула птица, перелетая с дерева на дерево.

Гарриет спустилась и сидела, озябшая и одинокая, на кухне, пила горячий чай.