Барселонская галерея - Рой Олег

Леська была просто счастлива, что у них все так сложилось. И проявляла поразительную для ребенка ее лет деликатность. Ничего не спрашивала, не приставала и даже сама находила себе занятия, точно чувствовала, что им хочется побыть вдвоем. И Наташа это понимала, но была не столь тактична, как Олеська или Даша, которая делала вид, что вообще ничего не замечает. Домработница вела себя куда менее сдержанно и не стеснялась выражать свою радость оттого, что у них все сложилось именно так. Прежняя Светлана наверняка рассердилась бы на подобную фамильярность. А нынешняя только улыбалась. Смущенно и счастливо.

Индюк-тренер на другое же утро после той сцены в бассейне покинул дом. Разумеется, устроил из этого целую демонстрацию: проникновенно глядел Свете в глаза, говорил какие-то напыщенные речи насчет умения разбираться в людях и выводов, которые надо сделать, а то может быть поздно. Когда он наконец укатил на своем тюнингованном красном «Фольксвагене», все в доме вздохнули с облегчением.

В первое июльское утро Олег, как обычно, встал пораньше, часов около шести, и отправился купить цветов для Светы. Обычно, возвращаясь в дом, он заставал ее спящей и тихонько клал букет на столик около кровати. Но в тот день все произошло иначе.

В спальне Светланы не было. Олег пошел ее искать и обнаружил в собственной комнате. Она стояла у окна и, когда он вошел, обернулась. Какое у нее было лицо! В первое мгновение Олег подумал, что у нее опять случиться приступ недомогания, но, когда она заговорила, почувствовал, что дело в другом.

— Уходи из моего дома, — это было сказано тихо и как-то даже безразлично. С интонациями смертельно усталого человека.

— Что случилось? — не понял он.

— Ты сам знаешь.

Сердце гулко ухнуло, упало куда-то вниз и больше не подавало признаков жизни. Откуда она узнала, как это могло случиться? Кто мог ей сказать? Неужели Дэн?… Нет, это исключено.

— Что случилось, Светланка? — настойчиво повторил он.

Она вздрогнула:

— Не называй меня Светланкой!

Ну, слава богу, хоть какая-то эмоция.

— Наташа нашла твой тайник.

Тайник? Какой тайник? Ничего такого, что могло бы его разоблачить, он не имел, документы и мобильный всегда носил с собой…

— Я ничего не понимаю. О чем ты говоришь?

— Да вот об этом! — Она дернула головой куда-то в сторону.

Олег проследил направление. На прикроватной тумбочке лежала бархатная малиновая коробочка, из тех, в которые в ювелирных магазинах вкладывают украшения.

— А что это такое? — только сейчас он заметил, что даже не положил букет. Так и стоял с ним.

— Не притворяйся!

Он, не глядя, бросил цветы на кровать, подошел и открыл коробочку. Внутри обнаружилась пара платиновых сережек с довольно крупными бриллиантами. Олег плохо разбирался в драгоценностях, но даже он с первого взгляда понял — вещица определенно не из дешевых.

— А я и не заметила, как ты их взял… — Она опять сникла, говорила тихо, как будто из нее ушли все силы.

— Чушь какая-то… — он никак не мог прийти в себя. — Почему ты решила, что это я их взял?

— Да потому, что Наташа нашла их у тебя под матрасом. Она меняла белье и… — Света заплакала. Так жалобно и отчаянно, что у него на душе стало совсем паршиво. — Я-то, дура, думала, что ты… Что у нас… А ты самый что ни на есть обычный вор!

— Света, я не крал твоих сережек! Как мне тебе это объяснить?

— А как, скажи на милость, они могли попасть к тебе под матрас? У тебя есть другое объяснение? Скажешь мне, что ты лунатик, который взял их во сне, или что ты клептоман, который тащит все, что плохо лежит, независимо от стоимости? Давай, вешай мне лапшу на уши! Если спишь с одинокой бабой, она стерпит любой бред, да? На это и расчет?

— Послушай, Света!.. Я готов тебе поклясться чем угодно… Сама подумай — ну зачем бы я стал это делать? На фиг мне нужны твои сережки? Ведь я же…

— Ведь ты планируешь остаться здесь навечно, да? — перебила она. — Прибрать к рукам все, что у меня есть? Можешь не надеяться. Скажи спасибо, что я заплатила тебе за работу, которую ты, кстати, сделал спустя рукава. Я не удивляюсь, что твой бизнес приказал долго жить!

— Не было у меня никакого бассейного бизнеса, я соврал, — сказал он и ощутил громадное облегчение. Наконец-то! К черту пари! Игра слишком затянулась.

— Теперь я тебе верю.

— Я занимаюсь несколько другими вещами. И при желании могу накупить этих цацек столько угодно. На самом деле я намного богаче тебя!

— Не смеши меня! О каком богатстве ты говоришь? О духовном, что ли?

— Об обыкновенном. Светланка, я обманул тебя. Никакой я не прораб, а архитектор-проектировщик. У меня свое дело, довольно успешное. Солидные клиенты, свой особняк и приличный счет в банке.

Она пожала плечами:

— Почему я должна тебе верить?

— Ну хочешь, прямо сейчас отправимся в банк и посмотрим выписку со счета? Или лучше сделаем так. Вот мой паспорт, пойди в кабинет, включи компьютер, выйди в Интернет и набери в каком-нибудь поисковике мои имя и фамилию.

Света хотела что-то сказать, но сдержалась. Молча вышла из комнаты с его паспортом и направилась в кабинет. Он поспешил следом, радуясь, что его комната находится далеко от детской. Счастье, что они не разбудили Леську своим скандалом.

Информации в Интернете об архитекторе Олеге Игнатенко оказалось даже больше, чем он предполагал. И снимки спроектированных им домов, и отзывы клиентов, среди которых было немало знаменитостей, и интервью для специальных изданий с его собственными фотографиями, и даже записи телепередачи, в которой он принимал участие.

Света обернулась к нему:

— Олег, но зачем? Зачем тогда весь этот маскарад?

— Сам не знаю, очень глупо вышло… — Ему было невыносимо стыдно. — Просто мы с Дэном, это мой друг детства, поспорили в аэропорту…

— И о чем вы спорили, можно поинтересоваться?

— Ну… О женщинах. Что-то вроде того, может ли современная женщина заинтересоваться мужчиной, у которого совсем нет денег…

— В смысле — может ли нищий мужик охомутать богатую бабу?

— Да. Только не охомутать, а отвести под венец, — нехотя пояснил он. — И не обязательно богатую. Просто женщину.

— Ну и как? — в ее голосе чувствовалась насмешка.

— Что- как?

— Как дела у твоего друга?

— Понятия не имею. Мы давно не созванивались.

— А у тебя? — она явно злилась, и Олег ее понимал.

— A y меня плохо. После того, как ты все узнала, ты, конечно, не захочешь остаться со мной.

— Откуда же тебе известно, чего я захочу, а чего нет?

— Ну… Я по себе сужу. Будь я на твоем месте…

— Ты не можешь быть на моем месте.

— Почему?

— Потому что ты не умрешь в сорок лет!

В тот день Светлана впервые не поехала к себе в офис. Вызвала Дашу, чтобы та занималась Леськой, отдала распоряжения Наталье и закрылась с ним в своей комнате. Весь день Светлана и Олег провели вместе, не расставаясь ни на минуту, сменяя разговоры объятиями, а объятия разговорами. Она говорила без умолку, выплескивая на него все, что накопилось в душе за долгие годы. В тот день Олег узнал все: и о ее болезни, и о ее семье, и о том, как она жила, пока не встретила его в Барселоне.

— …так что, получается, мы с Леськой загадали одно и то же желание… А потом мне в аэропорту попалась на глаза та девушка…

— Какая девушка?

— С пакетом. На нем были нарисованы гуси святой Евлалии.

— А, припоминаю. Я тоже ее видел. Миниатюрная такая, как статуэточка.

— Да-да, та самая! И я решила, что это знак свыше. И тут появился ты…

Он на всю жизнь запомнил этот день. И эту ночь, первую ночь июля. Они лежали на большой кровати лицом друг к другу и говорили почему-то шепотом, хотя их некому было слышать. Полная темнота в ту ночь так и не наступила. Были лишь долгие мягкие сумерки, крики ночной птицы и головокружительный запах жасмина, расцветшего прямо под окном. Все вместе рождало ощущение волшебства. И Света казалась как никогда родной и близкой.

— Ты хоть немножко счастлива? — спросил он.

Светлана молчала. Он жадно разглядывал ее в полутьме. Она лежит на боку и смотрит на него спокойно, даже радостно. Но грустно. Странное сочетание. Лицо такое красивое, волосы рассыпаны по подушке, рука под щекой, ноги согнуты в коленях. Как будто маленькая девочка. Растерянная и беззащитная.

— Ты как будто никогда не разрешала себе стать счастливой, — ответил он за нее.

Она все молчала и как будто что-то решала. И решила. Зашептала неуверенно, смущенно:

— Знаешь, то, что я тебе сейчас расскажу, это так странно… И страшно. Ты, наверное, сочтешь это бредом сумасшедшей…

— Нет, не сочту. У многих из нас спрятано в душе что-то такое, что трудно понять другим…

— О моей семье.

— Тогда тем более. В каждой семье свои скелеты в шкафу, свои легенды и предания.