Меня создала Англия - Грин Грэм

– Простите за выражение.

Как странно, думал он, что-то дьявольски странное со мной происходит.

Он спросил упавшим голосом:

– Вы вернетесь сюда в будущем году? – Исключено, – сказала она. – Старики готовились к этой поездке всю жизнь. Но, может, Крог их обогатит. Они здесь вложили немного денег в «Крог».

– Он платит десять процентов.

– Нужно пятьдесят, чтобы опять поднять их с места. Сторож еще раз крутанул гром. Потом стал выуживать кресло Венеры, оно с минуту раскачивалось на ветхих веревках, потом взмыло под облака и скрылось.

– Времени в обрез, – заметил Энтони, – а мы его тратим впустую.

– Понятно, куда вы клоните.

– А что, вы против?

– Конечно, нет. Для здоровья только полезно. – Опять из нее полез этот цинизм. – После Вутона прошло целых шесть месяцев. – Ради бога, – взмолился Энтони, – забудьте о Бутоне. Они ехали обратно; ради чего забирались в такую даль? Выпили кофе, Лу выпила вишневой шипучки – и все. – Мы потеряли два часа, – подвел итог Энтони.

– Наверстаем, – ответила Лу. Подтянув колени к подбородку, она устроилась в самом углу машины; на неровностях дороги колени подкидывали ее голову. – В будущем году в это время…

– Где вы будете?

– Скорее всего, поедем в Борнмут.

Они вышли у магазина и купили бутерброды. Энтони не любил занимать руки, и Лу сама понесла пакет.

На площадке четвертого этажа они подошли к окну перевести дух. Обежав всю улицу, взгляд упирался в воду; из-за озера со стороны Центрального вокзала доносились трамвайные звонки, было слышно, как в берег бьется вода. Отдышавшись, они поднялись на последний этаж. На двери была приколота визитная карточка Минти: «М-р Ф.Минти». Не найдя звонка, Энтони забарабанил в дверь рукой.

– Интересно, как расшифровывается это "Ф", – сказала Лу.

Дверь открылась, и Энтони объявил:

– Мы пришли завтракать.

– Невероятно, – сказал Минти. – Я очень рад. Обождите минутку – Минти приберется и заправит постель. – Они слышали, как он разгладил одеяло, вылил умывальный таз, куда-то пошел в шлепанцах, закрыл шкаф, передвинул стул. Потом вышел и пригласил:

– Проходите, проходите. – Познакомьтесь: мисс Дэвидж.

– Доброе утро, – сказал Минти. – Мне очень приятно, такая неожиданность. Ничего, если вы сядете на кровать? Хотите какао? – Мы принесли бутерброды.

– Прямо пикник, – сказал Минти. Он опустился на колени, порылся в шкафу, вспомнил. – Вот беда! Хозяйка разбила мою единственную чашку. Спущусь к Экманам, у них есть. – Он продолжал оставаться на коленях, зажав в руке банку сгущенного молока. – Можно, конечно, пить и отсюда. Я не частый гость у Экманов. Могут не дать. – Он оживился:

– Вспомним старину, Фаррант!

– Какую старину?

– Когда мы прятали в тумбочке банку сгущенки – как же вы забыли? И сосали через дырочку в крышке. – Он с сомнением взглянул на гостью:

– Вы когда-нибудь тянули молоко через дырочку, мисс Дэвидж? – Зовите ее Лу, – предложил Энтони. – Тут все свои. Хотите бутерброд? – Минти вынул ножик с двумя лезвиями, кривым шилом и штопором. Размеры ножика объяснили происхождение странной опухоли на его кармане. Минти принялся шилом буравить крышку.

– Не проще открыть консервным ключом? – спросила Лу. – Это будет не то, – огрызнулся Минти. – И потом, у меня нет консервного ключа. – Он подал ей банку, зажигая в глазах недобрый огонек, когда, не пробуя, она передала ее Энтони. – Так что же, собственно, – спросил он, – привело вас к Минти?

– Дружба, – ответил Энтони, расправляясь с банкой. – Хотелось поймать вас до работы.

– Для хроники ничего нет?

– Ничего, – ответил Энтони. – Я рассчитывал, что мы вместе что-нибудь подыщем.

– А Хаммарстен дал хронику. И Пилстрем.

– Мы встретили их вчера в Тиволи.

– Об этом и речь, – сказал Минти. Он опустился на колени около умывальника и грустно продолжал:

– Я знал, что они вас переманят, вы, наверное, пришли подготовить меня. Что будете работать с ними, а не со мной. Они предложили вам половину. – Он достал из шкафа еще одну банку, поболтал над ухом, положил назад. – Эту я вчера кончил. – Что они написали?

– Пилстрем пишет, что Крог не дослушал оперу и уехал на автомобиле в Тиволи. Хаммарстен пишет, что в Тиволи он ездил обсудить какое-то театральное начинание, подробности в завтрашнем номере газеты. – И это, по-вашему, хроника?

– Все, что он делает, – хроника.

– Ну, если вам этого достаточно, то разговор шел о «Перикле», – сказал Энтони. – Под это дело Крог дает Хаммарстену деньги. – Что? – вскричал Минти. – Хаммарстену? С ума сошел. Они все сумасшедшие, эти денежные тузы. Заберут себе что-нибудь в голову – и готово. Могли вы подвернуться или я. Но подвернулся Хаммарстен. – В конце концов, это его деньги, он может поступать с ними как ему нравится, – сказала Лу.