Мир глазами Гарпа - Ирвинг Джон

— Он?

Она тупо уставилась на парня. Насильник коротко рассмеялся и выплюнул сгусток крови; девочка молчала. Тогда Гарп легонько коснулся пальцем окровавленных губ насильника и тем же пальцем быстро нарисовал над верхней губой парня усы. И тут девочка закричала. Закричала так пронзительно и страшно, что пришлось успокаивать лошадей. Девочка кричала до тех пор, пока второй полицейский не увел насильника прочь. Тогда она наконец умолкла и протянула Гарпу его футболку. И все время гладила густую черную гриву лошади; видно, она впервые сидела верхом на таком большом коне.

Гарп подумал, что ей, должно быть, больно сидеть в такой позе, но она вдруг попросила:

— А можно я еще прокачусь? — И Гарп несказанно обрадовался, что язык у нее на месте.

В этот миг Гарп снова увидел того аккуратно одетого пожилого джентльмена, чьи усы, как оказалось, не имели к преступлению никакого отношения; он тихонько брел к воротам парка, опасливо поглядывая на психа, который беспардонно стащил с него штаны и обнюхивал его, словно дикий вепрь. Когда пожилой джентльмен увидел Гарпа рядом с полицейским, он, похоже, испытал большое облегчение — видимо, решил, что Гарп арестован, — и уже куда смелее двинулся к парковке. Гарп подумывал, не смыться ли ему во избежание всяких дурацких объяснений, но тут полицейский сказал:

— Я должен записать ваше имя. И род занятий. Помимо занятий бегом на дорожках парка. — Он улыбнулся.

— Я писатель, — сказал Гарп. Полицейский извинился, что никогда не слышал о писателе Гарпе, но Гарп, собственно, еще и не успел опубликовать ничего, кроме «Пансиона „Грильпарцер“»; маловато, чтобы полицейский действительно мог знать его имя. Похоже, это озадачило полицейского.

— Вас пока не публикуют? — переспросил он. Гарп мрачно промолчал. — В таком случае чем же вы зарабатываете на жизнь?

— Мне помогают жена и мать, — признался Гарп.

— Тогда мне придется спросить, чем занимаются они. — Полицейский помрачнел. — Это нужно для протокола — кто на какие средства существует.

Оскорбленный джентльмен с седыми усами успел услышать только последние слова и воскликнул:

— Так я и думал! Бродяга, презренный бездельник!

Полицейский изумленно уставился на него. В молодости, когда Гарпа еще почти не издавали, он каждый раз очень сердился, когда его вынуждали признаваться, за чей счет он живет, а в данный момент он скорее готов был затеять скандал, чем прояснить ситуацию.

— Я очень даже рад, что вы его поймали! — заявил старый джентльмен. — Это всегда был такой милый парк! Но люди, которые ходят сюда теперь… Вам бы не мешало патрулировать более внимательно, — сказал он полицейскому, и тот, видно, решил, что старик имеет в виду молодого насильника, но, не желая обсуждать все это при ребенке, он глазами указал на девочку, застывшую в седле, давая старику понять, что продолжать разговор не следует. — Ох, нет! — вскричал старик — Неужели он мог сделать такое? С этой крошкой?! — Джентльмен словно только что заметил девочку, возвышавшуюся в седле совсем рядом с ним, и разглядел, что под полицейской курткой она совсем голая, а собственные крошечные одежки зажала в руке. — Боже, какая низость! — возопил он, гневно сверкая глазами на Гарпа. — Какая мерзость! Вам ведь, конечно же, понадобится мое имя? — обратился он к полицейскому.

— Зачем? — удивился тот. Гарп не выдержал и улыбнулся.

— Вы только посмотрите, как мерзко он ухмыляется! — рассвирепел старикан. — Ну разумеется, в качестве свидетеля! Я все готов рассказать, в любом суде, если этому типу вынесут достойный приговор!

— Но чему вы были свидетелем? — спросил полицейский.

— Как? Он совершил это… и со мной тоже! — заявил старикан.

Полицейский вопросительно посмотрел на Гарпа; Гарп от изумления вытаращил глаза. Полицейский все еще склонялся к разумному объяснению, полагая, что старик имеет в виду насильника, но никак не мог понять, почему он разговаривает с Гарпом таким оскорбительным тоном.

— Да, конечно, давайте ваши координаты, — сказал он, чтобы просто отвязаться от этого старого дурака, и записал его имя и адрес.

Много месяцев спустя Гарп покупал в аптеке презервативы, и туда вдруг вошел тот самый усатый старикан, который конечно же сразу заорал:

— Как?! Это ты! Тебя уже выпустили? Не может быть! Я думал, тебя засадят за решетку на долгие годы!

Гарпу понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, кто это. Аптекарь же вообще решил, что старый чудак с аккуратно подстриженными седыми усами просто не в своем уме, а тот не без опаски приблизился к Гарпу и горестно спросил:

— К чему же придет наше правосудие? Я полагаю, тебя выпустили за хорошее поведение, да? В тюрьме, видно, не нашлось ни стариков, ни юных девиц, чтобы их обнюхивать! А может, какой-нибудь адвокатишка вызволил тебя за хорошую взятку? Бедная девочка травмирована на всю жизнь, а ты опять свободно разгуливаешь по паркам!

— Вы тогда ошиблись, — только и смог вымолвить Гарп.

— Да, вы ошибаетесь, это же мистер Гарп! — вмешался и аптекарь. К счастью, он не прибавил «тот самый писатель». Если он и собирался что-то прибавить, то наверняка «тот самый герой», потому что аптекарь помнил броский заголовок в газете о преступлении, совершенном в парке, и о человеке, который поймал преступника:

НЕ СЛИШКОМ УДАЧЛИВЫЙ ПИСАТЕЛЬ ПОКАЗАЛ СЕБЯ ИСТИННЫМ ГЕРОЕМ!

ЖИТЕЛЬ НАШЕГО ГОРОДА ПОЙМАЛ В ПАРКЕ ИЗВРАЩЕНЦА; СЫН ЗНАМЕНИТОЙ ФЕМИНИСТКИ, ЗНАЕТ КАК СПАСАТЬ ДЕВОЧЕК ИЗ БЕДЫ…

Из-за этой истории Гарп несколько месяцев вообще не мог писать, однако статья произвела неизгладимое впечатление на всех местных жителей, которые знали Гарпа только по супермаркету, спортзалу и аптеке. А между тем у него вышел роман «Бесконечные проволочки», но, похоже, практически никто об этом и не знал. Зато в течение нескольких месяцев клерки и продавцы представляли его прочим клиентам только так:

— А это наш мистер Гарп, тот самый! Это он поймал в парке насильника!

— Какого насильника?

— Ну, того, в парке! Парня с усами. Которые он потом сбрил. Он все маленькими девочками интересовался.

— Девочками?

— Ну да! А вот мистер Гарп — тот самый человек, который его поймал.

— Ну, вообще-то, — не выдерживал Гарп, — поймал его конный полицейский.

— И вышиб ему все зубы! В глотку их ему вогнал! — шумно и радостно подхватывали все: аптекарь, кассир и продавцы, что случались рядом.

— Так что это в основном заслуга лошади, — скромно признавал Гарп.

И тут кто-нибудь непременно спрашивал:

— А чем вы занимаетесь, мистер Гарп?

Тишина, которая обычно следовала за этим вопросом, была особенно болезненной для Гарпа, который стоял и думал, что, может, лучше сказать, что он бегает — и тем зарабатывает на жизнь. Бегает по паркам и ловит насильников — профессия у него такая. Прячется, например, за телефонными будками — поджидая, когда случится какая-нибудь беда. Любое подобное объяснение будет иметь для них больше смысла, чем то, что он делает в действительности.

— Я пишу, — в конце концов признавался Гарп. Разочарование — даже подозрительность — появлялось на всех лицах, только что выражавших любовь и восхищение.

А тогда, в аптеке — еще ухудшив положение, — Гарп выронил пакет с презервативами.

— Ага! — вскричал тот старикан. — Вы только посмотрите! Чем это он намерен заняться, имея такие вещи в кармане?

Гарпу стало интересно, каковы будут предположения относительно возможностей использования купленного им товара.

— Говорю вам, это извращенец, сорвавшийся с цепи! — заверил старик аптекаря. — Высматривает невинных девочек, чтобы изнасиловать их и сбежать!

Злопыхательство старого идиота было настолько раздражающим, что у Гарпа не возникло ни малейшего желания вмешаться и разрешить возникшее недоразумение; на самом деле он даже развлекался, вспоминая, как тогда в парке стащил штаны с этого старого петуха, и сейчас ничуть не жалел о своей случайной ошибке.

Лишь некоторое время спустя Гарп осознал, что старый джентльмен не одинок в своем фарисействе. Как-то раз Гарп взял с собой Дункана на юношеские соревнования по баскетболу и был глубоко потрясен и оскорблен, увидев, что контролер, проверявший билеты, не кто иной, как тот самый насильник, который надругался над беззащитной девочкой в городском парке.

— Тебя что, выпустили? — спросил потрясенный Гарп. Извращенец открыто улыбнулся Дункану.

— Один взрослый, один детский, — сказал он, отрывая корешки у билетов.

— И как только ты сумел освободиться? — вырвалось у Гарпа; он чувствовал, что его трясет от ярости.

— Никто ничего не доказал, — высокомерно заявил парень. — Эта глупая девчонка даже говорить не пожелала.