Оптимисты - Миллер Эндрю

К полудню туман рассеялся. Скрывавшийся день оказался изящно-голубым, прохладным, легким. Спустившись вниз в пальто, Клэр присела на пуфик снаружи у выхода в сад, пока Клем перетаскивал оставшиеся блоки (он уже догадался, что яма, куда он их складывал, образовалась в результате проседания, но помалкивал об этом). Вокруг жимолости продолжали кружить несколько пчел. На ветвях растущей за забором соседской яблони еще осталось несколько коричневато-зеленых яблок. Сорвав веточку розмарина, Клем передал ее Клэр. Она ущипнула ее изгрызенными ногтями, поднесла к носу. Он начал проверять ее знание растений, хотя самому ему они были известны только благодаря табличкам прежнего жильца. Но она назвала большинство правильно. Потом они, неторопливо перебрасываясь репликами, словно теннисным мячом в легкой партии, начали вспоминать сад в Бристоле — тридцатиметровый, образцово ухоженный участок, простирающийся от дома в сторону дороги, парка и кирпично-красного железнодорожного моста. Уклон лужайки позволял катиться по ней кувырком, подминать, набирая скорость, траву и упиваться чудесным зеленым запахом. Отец всегда был, да, несомненно, и сейчас остается умелым садовником, но сад всегда был Норин. Даже полностью ослепнув, она опускалась перед клумбой на колени на желтую поролоновую подушечку и перебирала голыми пальцами листья и стебельки, выискивала на ощупь и вырывала сорняки; голова ее при этом была повернута в сторону и чуть-чуть наверх, а лицо выражало абстрактную сосредоточенность, словно она прислушивалась к таинственной, слышной только незрячим мелодии.

— Ты похож на нее, — сказала Клэр, когда Клем устроился рядом с ней на перекур. — Больше, чем я.

— Думаешь?

— Такой же целеустремленный.

— Ты имеешь в виду — упрямый?

— Упорный.

— Упрямый!

— Ну да, упрямый, — улыбнулась она, — Упрямый до ужаса.

— Интересно, что бы она сказала, если бы увидела нас сейчас.

— Расстроилась бы.

— Думаю, что нет.

— Погнала бы нас метлой.

— Метлой? — рассмеялся он. — Ну уж, вряд ли. А может, мы помним ее совсем по-разному?

На следующее утро, во вторник, он предложил устроить пикник. Клэр сказала, что у нее нет настроения. Он повторил предложение в среду, и на этот раз она согласилась. Они наготовили бутербродов из всего, что оставалось в холодильнике, — выщербленного куска сырной головки, остатков луковой приправы, листьев салата, ветчинного паштета, половинки свеклы, капусты в майонезе. Потом залезли в машину и отправились к югу. Сделав петлю вокруг Мендипс, все больше запутываясь в безымянных дорожках, они наконец припарковались на обочине возле каких-то деревянных ворот, перелезли через них и по заросшей тропинке вышли к лежащему у пруда стволу поваленного дерева. Тут они расстелили плед и присели перекусить. Съев бутерброд и выпив немного холодного чая из термоса, Клэр прилегла на пледе соснуть. Во сне она немного плакала. Клем хотел было разбудить ее, но потом решил, что, может, ей нужно было поплакать — может, страдание, страх или еще что выходили из нее слезами, как яд. Он оставил ее, и вскоре слезы высохли. Несколько минут Клем следил за полетом двух стрекоз, охотящихся над прудом за собственными отражениями, потом и на него навалилась сонливость, и с приятным ощущением, что можно позволить себе расслабиться, он прислонился спиной к стволу дерева и под монотонное воркование диких голубей погрузился в забытье.

Когда Клем открыл глаза, солнце уже опускалось и лужайку пересекали тени. Присев на корточки на зеленом пятачке у пруда, Клэр рассматривала что-то в воде, видимо, свое отражение. Потом она растопыренными пальцами, как граблями, прошлась по воде и резко поднялась.

— Все в порядке? — спросил он.

— Нормально, — ответила она.

Запаковав остатки пикника, они вернулись к машине, испытывая некоторую неловкость друг перед другом.

В эту пятницу завсегдатаи желто-голубой приемной (вся неделя размечалась этими посещениями) кивнули Клему с узнаванием. Молодая мама, покалеченный старичок с забинтованной до плеча рукой, астматический подросток, краснолицый, похожий на спившегося актера мужчина приблизительно одного с Клемом возраста. Их мимолетные приветствия — краткие и смущенные — были почти подсознательными. И опять он надеялся, что его пригласят в кабинет, но Клэр появилась уже через двадцать минут, и они зашагали домой, озаренные лучами вечернего солнца, то и дело останавливаясь сорвать ягоду с придорожных кустов ежевики.