Чудо - Уоллес Ирвин

Торопливо шагая к лифтам, расположенным во втором, меньшем по размеру вестибюле, представлявшем собой галерею, где гости за столиками пили послеобеденный чай, Лиз пыталась вспомнить, куда, черт побери, ей нужно идти. Она направилась было в зал Монтеня, но, не успев дойти до лифтов, все же вспомнила и резко остановилась. Когда Траск давал ей задание, он также вручил ей телеграмму, в которой говорилось, что кардинал Морис Брюне, архиепископ Парижский, намерен сделать важное сообщение на пресс-конференции в зале Режанс отеля «Плаза» в десять часов утра. Значит, ей нужен Режанс, самый величественный и важный из залов отеля.

Лиз развернулась и пошла в обратном направлении, размышляя по пути о том, что за важное сообщение может быть у попов. Наверное, собрались провести какую-нибудь незначительную церковную реформу. Скукота! Мертвый груз на информационной ленте агентства АПИ.

Пройдя в зал сквозь открытые стеклянные двери, Лиз немного удивилась тому, какое огромное количество народу привлекла эта клерикальная пресс-конференция. Длинный и узкий зал с тремя великолепными люстрами и стенами, обшитыми резными деревянными панелями, был битком набит репортерами. Проталкиваясь в дальний конец зала, где под большим портретом Людовика XV был установлен стол с кофе, Лиз вдруг заметила, что в зале возникло движение. Пресс-конференция вот-вот должна была начаться, и те журналисты, что еще не успели сесть, стали поспешно занимать места.

Направляясь к ближайшему свободному креслу, Лиз узнала Брайена Эванса, пухлого и розовощекого корреспондента лондонской газеты «Обсервер», с которым ей приходилось десятки раз встречаться на различных вечеринках и официальных мероприятиях.

— Эй, Брайен! — окликнула она коллегу.— Что здесь происходит? Гляди, какая толпа собралась!

Эванс подошел к ней и доверительным тоном сказал:

— У меня есть сведения, что церковь намерена сделать какое-то сенсационное заявление, связанное с Лурдом. Не знаю, о чем именно пойдет речь, но, учитывая, что новости из Лурда приходят не слишком часто, готов допустить, что это нечто действительно важное. Больше мне пока ничего не известно,

— Ну что ж, поглядим, послушаем,— задумчиво протянула Лиз, а затем села и достала из сумки ручку и блокнот.

Стеклянные двери зала бесшумно закрылись, на возвышении появился мужчина и сообщил, что сейчас перед собравшимися выступит кардинал Морис Брюне. После этого на трибуну вышел пожилой дородный человек в очках и сутане. В руках он держал два листка бумаги, которые аккуратно положил на пюпитр.

Поправив очки в роговой оправе, кардинал заговорил по-французски громким хрипловатым голосом:.

— У меня есть короткое сообщение, после которого я готов в течение десяти минут отвечать на вопросы из зала.

И тут же начал зачитывать свое сообщение:

— Всем присутствующим здесь, без сомнения, известна история святой Бернадетты из Лурда, блаженной Бернадетты Субиру, и являвшихся ей видений Девы Марии в гроте Массабьель в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. Молитвы в Чудесном гроте и вода из источника, найденного Бернадеттой, почти сразу стали, исцелять хворых и увечных, вылечивали раны. Зафиксировано около семидесяти случаев исцеления, которые церковь официально объявила чудесными и богоявленными. В результате этого Лурд был признан главным местом поклонения христианского мира. В дополнение к вопросам веры, которые Дева Мария обсуждала с Бернадеттой, она поведала ей три тайны, которые Бернадетта отказывалась раскрывать до конца своей жизни. Тем не менее, как выяснилось недавно, она доверила эти тайны дневнику, который продолжала вести и после того, как покинула Лурд и стала монахиней монастыря Святого Жильдара в Невере, и который перед смертью передала на хранение своему родственнику в Бартре.

Кардинал прочистил горло.

— Теперь дневник Бернадетты найден, и его подлинность установлена научным путем. Нам стало доподлинно известно, что в своем дневнике Бернадетта собственной рукой записала содержание трех тайн, открытых ей Богородицей. Это предсказания. Два из них, имеющие меньшее значение и касающиеся в большей степени самой Бернадетты, уже воплотились в жизнь. Третье пророчество, которое Пречистая Дева поведала Бернадетте, явившись к ней в седьмой раз, двадцать третьего февраля тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года, еще не сбылось.

Кардинал выдержал многозначительную паузу и перешел к самой важной части своего сообщения: