Год жжизни - Гришковец Евгений

Перешла через улицу и остановилась прикурить. Мне стало интересно, отчего все так произошло, я подбежал к ней и спросил по-английски, что случилось. И она спокойно ответила, что если он (тот парень) хотел ей подарить цветы, он купил бы их заранее. А вот так вот, походя, щёлкнув пальцем, не вынимая изо рта сигареты, воспользовавшись случаем, вспомнить про цветы, когда их буквально поднесли к столику… Короче, она сказала, что это для неё оскорбительно, а парень — придурок и зануда. И так, по ходу, цветы дарить женщинам нельзя. Я сказал ей, что она очень классная и что я обязательно подумаю над тем, что она сказала. Знаете, до сих пор думаю (улыбка). А те парни на «Мерседесе» как-нибудь непременно нарвутся на такую женщину.

P.S. Пожалуйста, встревоженные темой украинского языка люди, не обижайтесь, мне нравится украинский язык, но я его не понимаю. Я сегодня говорил решительно о другом. Люблю своих украинских зрителей и Украину в целом.

ИЮЛЬ

1 июля

Завтра полечу в Тбилиси. Есть такое ощущение, что еду туда отогреться. Не в смысле, что там тепло или жарко, а в смысле — там друзья, атмосфера, город. Какой же это чудесный город! Как приятно быть в Тбилиси писателем или артистом. Как там ценят людей искусства. А как ценят гостя!!! А быть гостем-писателем — совсем здорово. Тбилиси люблю давно, полюбил с первого взгляда. С этим городом у меня связано много ярчайших и глубоких впечатлений, человеческих и жизненных.

Удивляет меня феномен белоснежных штанов и белых туфель с длинными носами. Этих штанов так много сейчас прохаживается по набережным и улочкам курортных городов. Почти сто процентов носителей таких штанов карикатурны и нелепы. Но они ходят и посматривают по сторонам, уверенные, что все на них смотрят восторженно, а свои барсетки эти люди несут как драгоценные жезлы, будто в этих барсетках кроются несметные сокровища, фантастические утехи и тайны волшебного сезама. Как просто: купить себе белые штаны и ощущать себя романтиком. Даже не ощущать, а быть уверенным в своей романтичности. И хотя попадаются исключения, но редко (улыбка).

В Севастополе познакомился с удивительным парнем. Фамилия его Т., служит он на подводной лодке штурманом, он не офицер, а сверхсрочник. Подошёл ко мне в последний вечер моего пребывания в Севастополе, пьяный, и сказал, что ему исполнилось в тот день двадцать пять лет. Отмечал он это событие в кафе, в большой и крайне необычной компании. Его друзьями оказались художники, дизайнеры, был один странный парень фотограф… И все они очень гордились Т., и было видно, что он среди них свой и разговаривает с ними на одном языке, хотя давно служит на подводной лодке, ходит в море и должен иметь совершенно других друзей. Я не встречал таких лихих, отчаянных и весёлых парней, как Т. Он затащил меня в ту ночь на подводную лодку, где мы… скажем, остроумно провели время. Перископ подняли и опустили несколько раз. (Надеюсь, его начальство не читает ЖЖ, а вы никому про то не скажете.) А какая у него особенная речь, обороты, интонации! По всем повадкам он — настоящий моряк. Давно у меня не было такого прекрасного повода гордиться нашим флотом.

Завтра снова в аэропорт, на этот раз лечу отдыхать. Как я этому рад! А сегодня мне удалось обрадовать и развеселить мою близкую знакомую и коллегу Я позвонил ей, она сказала, что скоро поедет в аэропорт, чтобы лететь на отдых, говорила как-то вяло, на вопросы отвечала с долгими паузами. Я спросил: «Ты устала и притормаживаешь? Или что-то случилось?» Она грустно ответила: «И то и другое. И устала, и торможу, и случилось». — «Случилось у нас по делам или что-то личное?» — спросил я. Она подумала и ответила: «Без трагедий. Потом расскажу». — «Так личное или по делам?» — не унимался я. «Ну личное, личное, потом расскажу. Сугубо личное», — был ответ. «А-а-а! Личное! Ну значит, я не виноват!» — ответил я и услышал в трубке громкий, весёлый и долгий смех. Она поехала в аэропорт с явно улучшенным настроением.

Много вижу в аэропортах людей с «Асфальтом». Едут с этой книжкой на отдых. Надеюсь, никому его не испорчу (улыбка).

6 июля

Четвёртый день в Грузии. Четвёртый день счастья. Летели в Тбилиси из Калининграда через Ригу. Четыре часа удалось побыть в Риге. Стояла прекрасная погода, посидели на берегу Даугавы, пили шампанское, было приятно и буржуазно. По самым лучшим законам жанра мимо проезжал на велосипеде Ренарс Кауперс, с которым мы 27 июня успели вместе выступить в Калининграде. Он ехал по привычному маршруту, увидел нас, мы обнялись, и он поехал дальше на своём велосипеде, у которого перед рулем какая-то корзинка. Чего-то повёз в этой корзинке домой, детям (улыбка). В момент этой встречи мир действительно показался маленьким, удобным и каким-то домашним. А потом мы полетели в Тбилиси. Правда, перед вылетом нам успели нахамить работники рижского аэропорта. Наша компания была после шампанского весёлой и пьяненькой, но мы вели себя адекватно, просто, в отличие от остальных, сильно улыбались и даже смеялись. Работница аэропорта подошла к нам, когда мы стояли в очереди на посадку, и сказала с железным латышским акцентом: «Вам надо выпить кофе». Я удивился и спросил, почему. «Вы пьяны, от вас пахнет, и здесь себя так не ведут!» Я не нашёлся что ответить, но радости у нас поубавилось. А ещё, когда мы прилетели в Ригу, нас не хотели в неё пускать, потому что мы летели дальше, хотя виза у нас была. В общем, недружелюбно сработали рижские наземные службы. Но Ренарс на своём велосипеде искупит недружелюбие многих десятков сотрудников разных латышских служб.