Кафка на пляже - Мураками Харуки

Я немного подумал.

– Я хотел только, чтобы у меня была крыша над головой. Трудно сейчас думать еще о чем-нибудь. Как ко всему этому относиться? Не знаю. Но я очень благодарен, что вы мне разрешили жить в библиотеке. Теперь на электричке не надо ездить…

– Значит, решено, – сказал Осима. – Доставлю тебя прямо в библиотеку. Так что будешь теперь «библиотечником».

Мы вырулили на шоссе, проехали несколько городков. Мимо пролетели: большой рекламный щит, предлагающий воспользоваться потребительским кредитом; аляповато разукрашенная для заманивания клиентов бензоколонка; стеклянный фасад ресторана; «лав-отель», напоминавший архитектурой европейские замки; развалившаяся лавочка видеопроката, от которой осталась одна вывеска; патинко ^[31] с просторной автостоянкой. «Макдоналдс», «Фэмили-Март», «Лоусон», «Ёсиноя»… Со всех сторон нас охватывала жизнь, заполненная какофонией звуков. Огромные грузовики – шипение тормозов, рев клаксонов, выхлопные газы. Уютные язычки пламени в печи, мерцание звезд, тишина леса, которые только вчера были со мной, удалялись все дальше, исчезали. Я с трудом удерживал все это в памяти.

– Хочу тебе кое-что рассказать о Саэки-сан, – заговорил Осима. – Моя мать в детстве училась с ней в одном классе. Они были не разлей вода. Как мама рассказывала, Саэки-сан была очень умная, хорошо училась, здорово писала сочинения, занималась спортом, классно играла на пианино. Во всем была первая. И плюс к тому – красотка. Она и сейчас еще ой-е-ей!

Я кивнул.

– У нее еще в младших классах появился воздыхатель. Старший сын Комуры. Ровесники – красивая девчонка и красивый парень. Как Ромео и Джульетта. У них имелось какое-то дальнее родство. Жили рядом и всегда вместе – что бы ни делали, куда бы ни шли. Все как-то само собой получилось; возникла взаимная тяга, выросли – полюбили. Мама говорила, они были как одно целое.

Пока стояли на светофоре, Осима смотрел на небо. Загорелся зеленый, он газанул и обогнал бензовоз.

– Помнишь, я как-то рассказывал тебе в библиотеке о том, что все люди блуждают в поисках своей половины?

– Про мужчину-мужчину и женщину-женщину?

– Вот-вот. Рассказ Аристофана. Большинство из нас всю жизнь свою половинку ищет. А у Саэки-сан и этого парня нужды в этом не было. Они с самого рождения друг друга нашли.

– Счастливые.

Осима кивнул.

– Счастливые, ничего не скажешь. Но до определенного момента.

Осима провел ладонью по щеке, словно хотел убедиться, чисто ли она выбрита, хотя на его гладком, как фарфоровая чашка, лице не было ни малейших признаков щетины.

– В восемнадцать парень поступил в Токийский университет. В школе у него все было нормально, и он собирался учиться дальше. Конечно, хотелось в большой город поехать. А Саэки-сан поступила здесь в музыкальный колледж, по классу рояля. Порядки у нас консервативные, и семья у нее была такая же. Родители не пожелали отпускать единственную дочь в Токио. Так им впервые пришлось расстаться. Как будто Зевс их разрубил.

Конечно, они каждый день писали друг другу письма. «Быть может, от этого расставания тоже будет какая-нибудь польза, – писал он. – Ведь мы сможем подумать о том, насколько на самом деле мы друг другу дороги и необходимы, сможем убедиться в этом». Но у нее было иное мнение. Ей было совершенно ясно, что их отношения в проверке не нуждаются. Это судьба, такой случай бывает один на миллион и ничто изначально не в состоянии их разделить. Она это понимала, а он нет. Или понимал, но это до него не доходило. Потому взял и уехал в Токио. Думал, наверное, что такое испытание сделает их связь еще крепче. У мужчин подобный образ мысли довольно часто встречается.

Она в девятнадцать лет написала стихи. Сочинила к ним музыку. Получилась песня, которую она потом пела за пианино. Мелодия такая меланхоличная, чистая, по-настоящему красивая, а слова не простые, полные символов и философского смысла. И это сочетание придавало песне новизну и свежесть. Понятно, что и в стихах, и в мелодии сжато выразилась ее душа, жаждавшая любимого, который был от нее далеко. Саэки-сан несколько раз исполнила эту песню на людях. Девушка она была застенчивая, но петь любила и еще в колледже организовала ансамбль народной музыки. Слушатели пришли в восторг, тогда она записала коротенькую демонстрационную кассету и послала знакомому директору фирмы грамзаписи. Директору песня тоже понравилась, и ее пригласили в Токио – решили делать студийную запись.