Вероника - Знаменская Алина

Предгрозовое. Поэтому, когда по коридору быстрым тяжелым шагом пронесся курьер и буднично шлепнул на стол увесистую кипу бумаг, та издала неприлично смачный звук; который всех без исключения заставил отреагировать. Слава прибежал из приемной, Рита выглянула оттуда же, а в двери кабинета Соловьевой робко повернулся ключ. Пиарщица Лариса оторвалась от компьютера и неодобрительно посмотрела на курьера. Тот, не понимая, что, собственно, такого натворил, огляделся и наклонился к Ларисе:

— У вас тут что, умер кто?

Не дождавшись ответа, курьер на цыпочках двинулся к кабинету Соловьевой. Несколько пар наэлектризованных глаз впились в его кожаную спину. Парень физически почувствовал легкий ожог меж лопаток.

— Нет, это кошмар какой-то! — взвизгнула Лариса и так двинула «мышку», что та уехала далеко за монитор и на ходу сшибла пластиковый стакан с карандашами. Карандаши грохнулись на пол и шумно рассыпались по комнате. Рита кинулась собирать.

— Не надо так нервничать, — ползая по полу, бормотала она. — Все утрясется, все будет хорошо. Вера Сергеевна во всем разберется.

Слава глубокомысленно хмыкнул при последних словах секретарши и плюхнулся на диван.

— Я не могу, не могу, больше не могу так, — тупо повторяла Лариса, крутясь вокруг своей оси на вертящемся стуле. — У меня треснет голова. Больше всего мне интересно: какой идиот, зная характер Мадам, додумался у нее под носом провернуть левую сделку? Жить, что ли, надоело?

— Да мне плевать на того, кто это сделал, все равно разоблачат и уволят. Меня интересует — где справедливость? Почему должны страдать все? Премии к отпуску теперь лишит, это точно, — прозевали сделку.

Держать под колпаком теперь будет не меньше полугода. Проверять каждую закорючку. Я пашу в этой фирме уже пять лет. Мотаюсь по командировкам как проклятый, рыскаю, как волк, по Москве в поисках складских помещений. Вообще работа собачья — не в офисе сидеть. И я ни разу не заикнулся о каких-то привилегиях для себя, ни разу! Почему я должен подвергаться этой унизительной процедуре допроса?

— Ты — первый подозреваемый, — усмехнулась Лариса. — Тебя вообще вчера не было в офисе. За целый день ты мог и поставщика обработать, и клиента уломать, — холодно заметила она, не отрываясь от монитора.

Рита, проходя мимо, послала ей такой возмущенный взгляд, словно это ее, а не Славу обвинили только что.

— У меня алиби! — огрызнулся Слава. — Я был в Подольске, и Мадам в курсе, что я там делал.

— А чего же ты нервничаешь, Славуня?

Это Соловьева открыла дверь, провожая курьера, и услышала часть разговора. Ее зареванное лицо было уже слегка припудрено, но опухшие от слез глаза выдавали. Она встала, прижав спиной дверь своей бухгалтерии и оглядывая присутствующих.

— Ты, Славуня, откажись от процедуры допроса, как ты выразился. Прояви характер, раз ты такой гордый и так себя ценишь. А я вот считаю, что это правильно, что проверять будут всех. Всех до одного. Сделкой хоть и занимались трое, но знать о ней мог любой, сейчас все умные. А то чуть что — бухгалтер крайний! А как отчет составлять или отмазку для налоговой, то «уж вы поработайте сверхурочно», «уж вы постарайтесь». Соловьева нужна, без Соловьевой никуда. А как какой-то засранец нашкодит, то в первую очередь виноватых ищут где? У Соловьевой в кабинете! А я в этом кабинете со дня основания фирмы, я еще при Николае Степаныче… Я каждую бумажку, я день и ночь…

Соловьева начала глотать слова, глаза услужливо наполнились слезами. Она махнула рукой и побежала к себе в кабинет. Но дверь не закрыла. И Лариса ее поняла — находиться в одиночестве сейчас просто невыносимо.

— Да никто на вас не подумает, Татьяна Васильевна, бросьте вы! — махнула рукой Лариса и отодвинулась от компьютера. — Крайней окажусь опять я! Клиента нашла я, и палатки эти я разрекламировала. Хотя пока мы такую палатку с Кириллом собирали, умучались. Легче шалаш построить. Но клиент поверил. И кто теперь на подозрении? Она меня вчера восемь раз — восемь! — вызывала «на ковер» и трясла как яблоню! Если бы не ребенок, которому я компьютер пообещала, я бы уволилась сразу. Ни дня после такого унижения не осталась бы.

Лариса выхватила из сумочки сигареты и вскочила. Карандашница вновь с громким стуком соскочила на пол. Рита бросилась собирать и больно ударилась лбом о Ларисину голову — та тоже решила помочь.

Слава оттащил Риту от Ларисиного стола и усадил на, диван.