Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья

Павел забрал у жены листочки, накрыл их ладонью, но Зина продолжала говорить:

— По одной из гипотез, синдром может вызывать вирус. Павлик, вдруг тебя кто-то заразил? — озабоченно спросила Зина.

— Никто меня не заразил. С умственными способностями у меня все в порядке. Могу работать за десятерых, шея у меня всегда была толстая, и сплю я как медведь. Зина! Послушай меня! — Павел решил зайти с другой стороны, прибегнуть к историческим примерам. — В сорок три года Гоген послал все к чертовой матери и уехал на Гаити, где написал лучшие свои полотна. Шлиман бросил процветающий бизнес и стал искать Трою. И нашел!

— Не понимаю, — растерянно проговорила Зина. — Ты хочешь вложить деньги в археологические раскопки? Брать уроки живописи? Искать сокровища?

— Я хочу уехать. Зина, я оставлю вас на.., не знаю, возможно, надолго. Я свернул дела и передал Ровенскому акции на управление.

— Павлик! — испуганно прошептала Зина.

— Что «Павлик»? Если уж ты не можешь меня понять, то кто может?

— Ты-ы-ы… — Голос у Зины дрожал от страха. — Ты бросаешь нас?

— Я буду часто звонить. И регулярно писать по электронной почте.

Зина с ужасом смотрела на Петрова, а он подробно рассказывал про счета в банках, с которых можно снимать деньги, затронул все формальности их безоблачной будущей жизни — без него.

Больше всего Павел боялся, что жена ударится в слезы, начнет умолять и причитать. Зина, как ни была ошарашена, интуитивно почувствовала настрой Павла на неприятие ее истерики. Она с трудом подавила желание броситься ему на шею, упасть на колени и заклинать не бросать их.

— Куда ты едешь? — спросила тихо.

Хотела, чтобы все укоры Павел прочитал в ее глазах, но он смотрел в сторону.

— Сначала к матери в Омск. Потом на охоту в Амурскую область. Затем.., затем я буду бить тюленей.

— Тюленей? — переспросила Зина.

— Да.

Персонажам, о которых упоминал Петров, было легче выйти из кризиса — помогла цель. Он же не мог придумать, чего хочет на самом деле. Отчаявшись найти ответ сейчас, он решил отложить его на потом — возможно, цель определится, когда изменятся условия. А пока обозначил ее для себя абсурдным занятием «бить тюленей». Как выглядят тюлени и где водятся, Петров до недавнего времени представлял смутно.

* * *

Зина тешила себя надеждой, что сумеет заставить мужа отказаться от задуманного, прибегнув к старому как мир способу. Было место, где обычно рассеивались их мелкие ссоры и обиды, — постель. Но в оставшиеся до отъезда Петрова ночи их интимная жизнь скорее походила на пытку. Зина то проявляла лихорадочную активность и боялась, что походит на неугомонную шлюху, то цепенела, не в силах откликнуться на ласки мужа. Павел искренне жалел Зину, беспокоился о будущем семьи, и тревога не , давала ему расслабиться, насладиться близостью.

Неровность Зининого поведения еще более усиливала чувство вины. Павел выполнял любимые ритуалы, как отбывал повинность.

Детям сказали, что папа взял длительный отпуск и едет охотиться на Сахалин — бить тюленей на Охотском море. Ваня и Саня пришли в восторг. Под залог хорошего поведения они вытребовали с Петрова обещание при первой возможности взять их с собой. Маняша попросила привезти ей маленького тюленчика, который будет жить в аквариуме.

Зина не поехала провожать мужа в аэропорт.

«Лучше простимся дома», — решил Павел. Простились: быстро поцеловались в прихожей, словно он на работу уходит. Остаток дня и последующие трое суток Зина пряталась от детей и ревела белугой. Или в ее случае правильнее сказать — тюленихой?

* * *

Масла в огонь подлила Лена, знавшая от мужа о фортеле, который выкинул Петров. Она приехала проведать Зину и напрочь отмела невнятные объяснения про кризис и синдром хронической усталости.

— Не будь наивной дурочкой! — безапелляционно заявила Лена. — Какой синдром? Какой кризис?

Это баба! У него есть баба! Втрескался, запутался и удрал. Тюленей он поехал бить! Так ему и поверили!

Известно, что и куда он будет забивать. Проморгала ты разлучницу. Неудивительно — сколько их, молодых волчиц, крутится вокруг наших мужиков. Куда ни плюнь — везде тюлений кризис. Чуть мужик в возраст вступил, материально укрепился, а сексуально ослаб — шалеет, любая малолетка его в три приема скручивает. Конечно, Петров еще не старик, но он всегда в акселератах ходил. И потом, бабник — это хроническое. А Петров был бабник — всех святых выноси! Уж я перевидала в свое время: у него на поток было поставлено. Я тебе раньше не говорила, расстраивать не хотела. Тоже дура — надо было предостеречь.