Норвежский лес - Мураками Харуки

— Так прямо и ничего? — спросила Рэйко у меня.

— Ничего.

— Ну, так неинтересно, — разочарованно сказала Рэйко.

— И не говорите, — ответил я, отпивая кофе.

Во время ужина все было в точности, как вчера. Все было то же самое : и атмосфера, и звуки разговоров, и выражения лиц людей, только лишь меню поменялось.

Мужчина в белом, который рассказывал о выделении желудочного сока в условиях невесомости, на этот раз сел за столик, где мы сидели втроем, и все время ужина прорассуждал о связи между величиной и мыслительными способностями головного мозга.

Поедая некий «бифштекс по-гамбургски», мы слушали его рассказ об объеме мозга Бисмарка и Наполеона. Отодвинув тарелку, он на листе бумаги шариковой ручкой нарисовал для нас изображение мозга. Несколько раз он говорил : «Стоп, не то, вот тут ошибочка» и рисовал заново.

Закончив рисунок, он бережно спрятал лист бумаги в карман белого одеяния и положил ручку в нагрудный кармашек. В нагрудном кармашке у него было три шариковых ручки и карандаш, а также треугольная линейка. Закончив есть, он сказал в точности как вчера : «Здесь зимой хорошо. В следующий раз зимой непременно приезжайте» и исчез.

— Это доктор или пациент? — спросил я у Рэйко.

— А ты как думаешь?

— Да никак определить не могу. Но на нормального не похож.

— Доктор он, господин Мията его зовут, — сказала Наоко.

— Но из всех в этом месте он самый ненормальный. С кем хочешь буду спорить, — сказала Рэйко.

— Омура, тот что на воротах, тоже очень странный, да? — сказала Наоко.

— Ну, он тоже тронутый, — сказала Рэйко, накалывая на вилку овощи и отправляя их в рот. — Каждое утро делает какую-то дикую гимнастику и при этом орет что-то непонятное. А до того, как Наоко сюда приехала, тут такая Киносита была за бухгалтера, так она во время приступа невроза пыталась с собой покончить, но неудачно. В прошлом году медсестру по фамилии Токусима отсюда за пьянство выгнали.

— Да у вас что пациенты, что персонал, хоть местами меняй, — пораженно сказал я.

— Тут ты прав, — сказала Рэйко, слегка потрясая вилкой. — Похоже на то, что наш Ватанабэ начинает потихоньку понимать, как устроен мир.

— Похоже на то, — сказал я.

— Мы себя можем назвать нормальными в том, что сами мы знаем о том, что мы ненормальные, — сказала Рэйко.

Вернувшись в квартиру, мы с Наоко стали играть в карты, а Рэйко в это время опять отрабатывала на гитаре мелодию Баха.

— Во сколько завтра уезжаешь? — спросила Рэйко, прекратив играть и зажигая сигарету.

— Сразу после завтрака поеду. В девять с небольшим автобус приходит, если на него сяду, то вечером смогу работу не прогулять.

— Жалость-то какая. Погостил бы еще да поехал потихоньку.

— Да боюсь, как бы тогда самому тут не прописаться, — сказал я, смеясь.

— Что верно, то верно, — сказала Рэйко.

Затем сказала, обращаясь к Наоко :

— Кстати, надо же к Ока сходить за виноградом! Совсем из головы вылетело.

— Сходить с вами? — сказал я.

— Как, одолжишь мне Ватанабэ? — спросила Рэйко у Наоко.

— Ладно.

— Ну что, тогда прогуляемся еще разок по ночи? — сказала Рэйко, беря меня за руку. — Вчера прервались, когда чуть-чуть оставалось, сегодня давай доведем до конца.

— Ладно, как вам будет угодно, — сказала Наоко, хохоча.

Ветер был весьма прохладный. Рэйко надела поверх рубахи тонкий синий кардиган и сунула руки в карманы брюк.

На ходу Рэйко посмотрела в небо и по-собачьи к чему-то принюхалась. Затем сказала : «дождем пахнет». Я тоже так же принюхался, но ничего не учуял. Небо и правда было покрыто тучами, и луна спряталась где-то за ними.

— Здесь если долго поживешь, начинаешь погоду по запаху определять, — сказала Рэйко.

Когда мы вошли в рощицу, где стояли дома сотрудников, Рэйко велела мне немного подождать, а сама нажала кнопку звонка какого-то дома. Вышла женщина, по-видимому, хозяйка, о чем-то похихикала с Рэйко, потом зашла в дом и вышла на этот раз со здоровенным виниловым пакетом в руках. Рэйко сказала ей : «Спасибо, пока!» и вернулась ко мне.

— Видал, винограду дали, — Рэйко продемонстрировала мне содержимое пакета. Внутри пакета лежали весьма многочисленные грозди винограда.

— Любишь виноград?

— Люблю, — ответил я.

Она взяла гроздь с самого верха и, протянув мне, сказала :

— Он мытый, можешь прямо так есть.

Я ел виноград на ходу, выплевывая шкурки и косточки на землю. Виноград был очень сочный и свежий. Рэйко тоже не отставала.