Записки о Рейчел - Эмис Мартин

Очевидно — нет. Вместо того чтобы сказать: «Ты быстро привыкнешь», или «Фигня», или «Пора взрослеть», — вместо всего этого я остановился под фонарем на площади, погладил ее по щекам, ткнулся носом ей в ухо и прошептал:

— Думаю, я тебя понимаю.

Но в этот вечер…

Обычно я сползал по ее заторможенному телу, целуя груди, живот, бедра, чтобы воткнуть свою голову ей между ног и расшевелить этот труп с помощью языка (который к тому времени уже превратился в мускулистый окорочок). В результате каждодневных тренировок мои действия достигли такой скоординированности, что, когда я вновь поднимался по ее телу, мой (предварительно вытертый) рот и (снаряженный) член одновременно попадали в свои цели.

Но в этот вечер я расположил свои бедра возле ее головы, свою же голову направил к ее ногам и стал, сопя, сползать по кровати, уперев ноги в стену над подушкой для придания всей конструкции дополнительной опоры. Выполнено блестяще. Когда мой язык проник внутрь нее, я скосил глаза. Вот он, прямо возле ее лица. Но она взяла его большим и указательным пальцем, как если бы это был кусочек сахара. Мои глаза полезли на лоб, когда она начала гонять крайнюю плоть взад- вперед. Если уж ты можешь ссать в мою кровать (подумал я), не говори мне, что ты не можешь сосать мой хуй. Так что я уткнул его ей в щеку, практически возле носа. Рейчел взяла его в рот и почти тут же вытащила — с гримасой отвращения, по которой можно было прочесть: «Еще хуже, чем я думала».

Однако именно я испытывал стыд, чувствовал себя гнусной скотиной и ощущал свою неправоту. В подтверждение этому, когда я встал, чтобы подышать прохладным воздухом у окна, на ее лице были слезы.

Место действия: актовый зал подготовительной школы Эдисона, где учится Рейчел.

В ближнем углу — группа студентов-мужчин в смокингах. Они пьют шампанское и переговариваются. Уборщица, миссис Докинс — толстуха с неизменно плохим настроением, которая так ни разу и не назвала меня «милым», — ходит вокруг, наполняя стаканы и отряхивая смокинги. Я сижу посреди зала на стуле с прямой спинкой, взлохмаченный, с бутылкой пива в руке. Рейчел — в дальнем конце, на помосте. Судя по позе, она в глубокой медитации, — в противном случае ей должно быть крайне неудобно сидеть: совершенно голая, она сидит на подушке, опершись спиной о стену, обе ноги на весу, руки поддерживают прижатые к груди колени, влагалище вывернуто. Возле нее — перевернутая шляпа-котелок.

Я подхожу и киваю Рейчел. Она смотрит прямо перед собой. Она меня не видит. Я поднимаюсь на сцену и встаю, облокотившись на пианино, в нескольких метрах от нее. Я замечаю в котелке несколько монет: в основном медяки, какая-то иностранная монета, единственный пятидесятипен- совик. Я потягиваю пиво и жду.

Теперь, по двое и по трое, соученики Рейчел начинают отделяться от своих друзей и подходить к сцене. Они невнятно и с сомнением в голосах обсуждают морского паука Рейчел. Двое поднимаются наверх. Один из них, маленький рыжеволосый парень, подмигивает мне. Я мигаю в ответ. Рейчел широко улыбается в направлении их животов. Затем, все еще попивая шампанское, они начинают говорить увереннее. Рыжий тыкает ей в промежность лакированной туфлей. Другой нагибается, чтобы осмотреть ее зубы и десны. Они приходят к единому мнению. Рыжий ставит стакан на подоконник, снимает ремень, складывает, кладет в карман, спускает штаны и пристраивается к Рейчел.

Я делаю большой глоток пива.

Некоторое время он раскачивается и затем обмякает. Он встает, немного пошатываясь, и приводит себя в порядок. Второй парень, намного выше и симпатичнее первого, начинает производить действия в том же порядке, но в последний момент замирает. У него есть идея получше.

Подойдя вплотную, он крепко берет Рейчел за уши и направляет свой торчащий из-под рубашки массивный прибор ей в рот. В таком положении, совершив десяток толчков, он кончает ей на лицо. Рейчел шепчет слова благодарности. Они швыряют в котелок по монете и спускаются со сцены. Их место занимают другие. Процедура повторяется.

Тем временем я потягиваю пиво, смотрю на них, смотрю на стену, насвистываю мелодию.

Подходит последняя группа молодых людей. Похоже, они пьянее других. Но они почему-то тихо останавливаются возле сцены. Вдруг один из них громко втягивает воздух, оглядывается, как бы не в силах поверить, и складывается пополам от смеха. Вскоре, конечно же, все начинают смеяться вместе с ним. Они кружатся и раскачиваются, беспомощно хватаются друг за друга, ухая, улюлюкая, показывая пальцами.