Вопрос Финклера - Джейкобсон Говард

Особенно поразительной была белизна ее кожи. В который уже раз встреча с очередным финклером нарушала сложившиеся у него представления об этой нации. Сэм Финклер не был маленьким и чернявым, он был большим и рыжим. Либор не был чудаковатым ученым-затворником, он был светским щеголем и собирателем сплетен. И вот теперь Хепзиба — чье имя вызывало ассоциации с танцем живота, восточным базаром и запахами арабского магазина на Оксфорд-стрит — по снятии покровов сначала напомнила ему польку или украинку, а позднее, в ее объятиях, он все чаще думал о Скандинавии или Прибалтике. Она могла бы послужить моделью для фигуры на носу эстонской рыболовной шхуны, бороздящей Рижский залив в погоне за косяком сельди. Когда-то он написал курсовую работу по скандинавским сагам и только теперь понял, что это было не зря, — он уже в ту пору готовился к встрече со своей Брунгильдой. А дружба с Финклером и Либором подготовила его к тому, что Брунгильда окажется еврейкой.

Никаких случайностей — все в его жизни имело смысл.

Это напоминало обращение в другую веру. Каждый раз, просыпаясь и ощущая рядом мерное колыхание ее тела, он испытывал беспредельную радость, как будто разум его чудесным образом обрел гармонию со вселенной. Он любил не только Хепзибу, он любил весь мир.

Видит Бог, ради этого стоило становиться евреем!

По ее просьбе он оставил работу двойника. Она считала унизительным представляться кем-то другим. Пришла пора быть самим собой.

Благодаря родительской бережливости и двум удачным разводам она не испытывала недостатка в деньгах. По крайней мере, ее средств хватало на двоих, и он мог без спешки подыскивать себе новую работу. Почему бы ему снова не заняться организацией фестивалей, предложила Хепзиба. Нынче каждый городок, каждое селение в Англии норовит обзавестись собственным фестивалем; человек с его знаниями и опытом будет нарасхват. Быть может, он сумеет устроить фестиваль даже на Эбби-роуд, неподалеку от студии звукозаписи и от нового Музея англо-еврейской культуры. Сент-Джонс-Вудский^[92] фестиваль искусств в битловско-еврейском соседстве. В свою очередь Треслав предложил создать Общественный центр по разоблачению преступных мерзостей Би-би-си. Плохая идея, сказала Хепзиба.

Ну а ему не понравилась идея с фестивалем. Сразу всплыла в памяти женщина, не снимавшая сандалий во время любовных утех. Нет, с искусством было покончено.

Он сказал, что хочет выучиться на раввина.

— С этим будут большие трудности, — сказала Хепзиба.

— Ну хотя бы раввином-послушником, без принятия сана.

Она усомнилась, что в иудаизме такое возможно в отличие от англиканства. А если либеральный иудаизм и допускал что-то в этом роде, то все равно критерии отбора были чересчур строгими для Треслава. Правда, есть еще какой-то реконструктивистский иудаизм, но это в Америке, а она не желает перебираться за океан.

В конце концов, она просто не желает, чтобы он был раввином, — и точка.

— Так тебе будет проще порвать с еврейством, когда ты этого захочешь, — сказала она.

— Надеюсь, ты выбрала меня не для того, чтобы я с ним порвал.

— Нет, но у меня уже было два еврейских мужа, и я предпочла бы, чтобы мой третий мужчина — больше никаких официальных браков — для разнообразия евреем не был. То есть не был им в общепринятом понимании… — поспешила добавить она.

И тут ее посетила светлая мысль. Почему бы Треславу не помочь ей в создании музея? Она не может предложить ему конкретную должность до того, как обсудит этот вопрос со своим шефом-филантропом и с консультативным советом, а пока что будет рада его помощи в любом качестве.

Треслав пришел в восторг. Он заявил, что готов взяться за дело немедленно, не ожидая решения совета. И сразу придумал название своей должности: помощник куратора Музея англо-еврейской культуры.

Это было именно то, чего он ждал всю жизнь.

2

Чего уж точно не ожидал Сэм Финклер, так это взбучки от СТЫДящегося еврейского комика. И менее всего — что этим комиком окажется Айво Коэн, специалист по смешным падениям.

В последнее время Финклер все чаще по собственной инициативе использовал сокращение СТЫД, говоря об их группе в газетных интервью или в ток-шоу. По сему поводу Айво Коэн заявил протест.

— Это больше смахивает на позорное клеймо, а не на символ движения, — сказал он. — Поди разберись, то ли мы сами стыдимся, то ли это нас нужно стыдиться.