День счастья — завтра - Робски Оксана

На одной из вечеринок в собственной квартире она познакомилась с Машкой, и Машка познакомила ее с коко-джанго. Анжела отнеслась и к Машке, и к коко-джанго как к очередному развлечению, тем более что ее неожиданно выгнали из университета, прямо с пятого курса. Теперь она собиралась поступать в МГИМО, и ее отец был готов выделить необходимые для поступления в этот самый престижный институт Москвы $45 000. Но Анжеле предстояло учиться. Потому что за $45 000 они в МГИМО брали всех, а оставляли после первой сессии только тех, кто ее хорошо сдал.

Отец Анжелы не очень надеялся на то, что его дочь будет хорошо учиться. Но он считал, что у нее есть шанс выйти замуж за перспективного однокурсника до того, как ее выгонят. И тогда она наконец-то успокоится. Анжела скрывала от отца, что не собирается замуж еще по крайней мере лет десять. В общем, до первой пластической подтяжки.

Машка уселась на колени к Антону.

— Я звонила Кате, у нее кто-то там из Лондона прилетел. Она его выгуливает. Вряд ли сегодня освободится. Разве что ночью.

— Это вы все бездельницы тут собрались, а человек работает, — ответил Антон. В его последних словах было явное сострадание.

Года полтора назад Антон продал свой ночной клуб и с тех пор объявил себя «на пенсии». Но я подозревала, что от продажи одного-единственного ночного клуба его пенсия не могла быть особо продолжительной. Если только он не собирался переехать жить в какой-нибудь Таиланд. Или…

Я ведь не все знала об Антоне.

— Поехали на майские в Перу, — предложила Машка.

— С рюкзаком по горным хребтам… фляжка с водой… надежный товарищ… — Антон говорил, словно пел речитативом.

— Опытный проводник… — подхватила я.

— Солнцезащитные очки… — в тон продолжал он.

— Потрясающая романтика, — издевательски прокомментировала я.

— А что? — обиделась Машка.

— Ничего. Только учти: я твой рюкзак не потащу. — На Антоне были коричневые носки с зеленым мыском. Очень стильно.

— Никакие не хребты. Вон Анжела там была. Отличные гостиницы и природа. А с рюкзаками одни придурки ходят, типа тебя.

Антон скрутил Машке руки, и она радостно завизжала.

— Расскажи, что там, в Перу? — попросила я Анжелу.

— Там в ресторанах все заказывают чай с кокой.

— Да ладно! — удивилась я.

— Кока — это то, что я думаю? — уточнил Антон.

— Да, вполне легально. Из-за этих самых хребтов и перевалов чай с кокой помогает нормализовать давление. Там эти листы коки везде продаются. Только из страны вывозить нельзя.

Анжела, сидела в шезлонге в своем малиновом бюстгальтере. Размер груди у нее был, наверное, четвертый.

— Едем, — решил Антон.

— Я не могу, я на Кипр еду. На Перу Рома еще не заработал. — Я постаралась сказать это весело, но, по-моему, не получилось. Все уловили досаду в моем голосе.

— Ну и ладно, на Новый год поедем! — Машка явно хотела меня поддержать. Но мое настроение уже безвозвратно испортилось.

За неимением сложностей в нашей жизни Рома создал их искусственно.

— Нас и здесь неплохо кормят. — Антон высыпал кокаин на одноразовую тарелку с надписью «Happy birthday». На тарелке были нарисованы веселые клоуны, и она, видимо, осталась со дня рождения Артема.

Антон ловко разделил кредиткой горку на четыре одинаковые дорожки. На этой тарелке они производили впечатление крохотных праздничных пирожных.

Антон стал разжигать мангал, а Машка готовить шашлык.

Мы с Анжелой поехали в Жуковку покупать вино.

Фиолетовый топ она надела только перед супермаркетом.

В Анжеле было что-то такое, что заставило лысого мужчину в пляжных шлепанцах пропустить ее в кассу без очереди. С пятью бутылками белого вина в руках она смотрелась так же романтично, как если бы это был букет белых ромашек.

Рядом с Анжелой я казалась себе меньше ростом и какой-то угловатой. Хотелось подпрыгнуть.

Лысый шел за нами до самого Анжелиного Cayenne. Но так и не решился подойти.

Шашлык получился невкусным, потому что его не замариновали заранее.

Машка отнесла его соседской собаке, а мы ели огурцы и украинское сало. Нас угостила моя домработница. Ей муж привез. Я купила ему красный комбинезон Ferrari как спецодежду, и теперь он гордо разгуливал в нем по участку и ничего не делал, боясь испачкаться.

— Ему же жарко… — посочувствовала Машка.

Я пожала плечами:

— Зато красиво.

После темной холодной зимы нюхать кокос на солнышке — в этом была своя прелесть. И будоражащая новизна.