Слабая женщина, склонная к мелонхолии - Волчок Ирина

— С чем разбираться-то? — с недоумением спросил квадратный, прислоняясь спиной к стене, тревожно глядя через голову Аси в сторону кресла и хмурясь.

Наверное, она про разборки вслух подумала.

— Гематомы вокруг правого глаза больного до вчерашнего дня не было, — очень тихо и раздельно сказала она, внимательно глядя в лицо квадратного.

Тот оторвался от созерцания кресла и уставился на нее. Тоже очень внимательно. И тоже очень тихо и раздельно спросил:

— Доктор, вы можете сказать, когда ему… ну, когда это появилось?

— А вы?

— Я не могу. Я дежурю только с двенадцати ночи. С двадцати четырех ноль-ноль.

— А остальная армия? — Ася кивнула в сторону автоматчика у окна.

— Мы вместе заступили…

— Доктор, да это не они, — сказал больной из кресла. — Это я так, зацепился за что-то спросонья — вот и приложился… Ерунда, пройдет. Да глаз уже и открылся. Все вижу, без проблем. Иди сама глянь.

— Сейчас, — громко ответила она, не оглядываясь, а квадратному тихо сообщила: — Я очень расстроилась. Под трибунал пойдете.

— Да это точно не мы! — Квадратный опять засипел. Испугался, мент поганый. Трибунала боится. Еще не понял, кого ему на самом деле бояться надо.

Она резко отвернулась и пошла к креслу. Больной уже не лежал в нем, а сидел прямо, свободной рукой трогал синяк вокруг глаза. Глаз действительно открылся. Не слишком широко, опухшие веки еще тянулись друг к другу, но из щелочки весело выглядывал живой и здоровый зеленый глаз, с любопытством оглядывал окружающее пространство. Увидел Асю, от окружающего пространства отвлекся.

— Я ж говорил — веснушки, — насмешливо сказал больной.

— А у вас, оказывается, глаза зеленые, — удивилась она.

— Ну да, — тоже удивился он. — Ты же левый уже видела. Он тоже зеленый.

— Разве? — Ася на всякий случай еще раз осторожно ощупала синяк вокруг зеленого глаза. — Я как-то не заметила. Я на работу Плотникова смотрела. Знаете, больной, вам правда повезло. Сказочно повезло, поверьте моему слову. Но я вас по дружбе предупреждаю: боже вас упаси сделать что-нибудь такое, что испортит работу Плотникова… Ладно, идите, завтрак через пять минут. Режим нарушать не следует.

Квадратный быстро снял браслет с подлокотника и неожиданно защелкнул его у себя на руке.

— Что, уже не боишься, что махаться буду? — с интересом спросил больной.

— Тебе нельзя, — серьезно ответил квадратный. — Слышал, что Анастасия Павловна сказала? Никаких резких движений. А то испортишь работу самого Плотникова. И тогда что?

— Ослепну, — хладнокровно подытожил больной.

— Ослепнешь, Сережа, ослепнешь, — согласился квадратный не без печали. — Но это бы еще ладно, дело хозяйское… А вот что Анастасия Павловна расстроится — это уже событие, чреватое непредсказуемыми последствиями.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — испуганно сказала Люда и быстро перекрестилась насколько раз. — Господи, спаси нас и помилуй…

Больной и квадратный переглянулись, одинаково качнули головами и пошли к двери. У обоих выражение лица было типа «нам не страшен серый волк». За ними шел автоматчик. С выражением лица типа «надо было на сантехника учиться».

Ася смотрела им вслед и раздраженно думала, что все эти военные игры недоступны пониманию не только посторонних наблюдателей, но и, скорее всего, самих участников. И правила, которые ни с того ни с сего меняются во время игры… Маразм. Сюда его, слепого и в наручниках, вели, как будто верили, что он может сбежать в любой момент. Предварительно поубивав пятерых вооруженных мужиков голыми руками. Скованными за спиной. А отсюда пошли чуть ли не под ручку. И квадратный больного называл Сережей. К вечеру вообще побратаются, обменяются телефонами любимых девушек, и квадратный по дружбе сообщит Сереже свое имя. Может быть, даже настоящее… Хотя вряд ли он еще помнит свое настоящее имя. Эти типы и под оперативными псевдонимами вполне хорошо себя чувствуют… Только под конец чуть из образа не вышел. И даже вышел на минутку. Совсем другим языком заговорил, мент поганый. То есть не мент. Это роли не играет. Все равно она с ними разберется. И найдет того, кто чуть не угробил работу самого Плотникова.

— Плечи у него какие, а? — мечтательно сказала Люда. — Ой, какие у него пле-е-ечи… Я таких даже в кино не видела. Вы заметили, Ася Пална? Плечи — ровно по ширине двери!

— Мне показалось — еще шире, — рассеянно ответила Ася. — Не человек, а квадрат ходячий…