Позвони в мою дверь - Нестерова Наталья

* * *

К приезду Татьяны Василий и Павел убрались в квартире. С точки зрения Петрова, теперь она выглядела почти прилично: из туалета не пахло, раковина посветлела, сор выметен. Но Татьяна пришла в ужас.

Полчаса назад на автобусной остановке к ней подошел бомж и заявил, что отведет к Петрову. Что общего у него с братом? Как Павел может жить в таком гадючнике?

— Что ты ищешь? — весело спросил Петров сестру, озирающуюся по сторонам.

— Здесь есть блохи или вши?

— Нет, только клопы.

Петрова забавляла оторопь сестры. После нескольких приглашений она все-таки села на стул, предварительно постелив на него пакет. Вася принес ужин — макароны с тушенкой в закопченном котелке.

— Поешь? — спросил Петров сестру.

Она отрицательно замотала головой. Брат, который и в зубах ковырял только серебряной зубочисткой, с аппетитом проглотил жуткое варево, облизнул облезлую вилку и передал ее Васе.

— Одна у нас, — пояснил он Татьяне, — все забываем купить приборы. Но вот мебель по случаю приобрели. — Он стукнул пяткой по ящику, на котором сидел. — Вообще, Танюша, я чувствую, что фортуна вновь стала ко мне благосклонной. Вот друга нашел, — он похлопал Васю по плечу, — с отдельной квартирой и телефоном.

— Дочка телефон оставила. — Вася смущенно улыбнулся и, желая сделать приятное даме, отвесил комплимент:

— Вы очень соблазнительная, почти как Людка из шашлычной на рынке.

Татьяну передернуло от отвращения. Петров хохотал:

— Вася, не надо клеить мою сестру! У нее муж ревнивый, как Отелло.

— Я же мысленно, — оправдывался Вася.

— Как ты здесь оказался? — поджав губы, осведомилась Таня. — Почему ты так одет?

Она показала на линялые и рваные спортивные штаны Петрова. Джинсы на больную ногу не налезали, и Вася притащил ему со свалки треники. Петров их тщательно постирал и теперь на замечание сестры обиделся:

— Конечно, не Кристиан Диор, но еще послужат.

— Прекрати балаган! — Татьяна возмущенно вскочила.

— Сядь! — приказал ей Петров. — Шуток не понимаешь? Сейчас Вася примет еще стакан и вырубится. — Он говорил, словно алкаш здесь не присутствовал или был глухим.

Петров налил в стакан портвейн и протянул Васе:

— Выпей за здоровье моей сестренки!

— Перебор будет, — с сомнением заметил Вася, но стакан взял.

Петров подтрунивал над сестрой не ради розыгрыша — хотел ее разозлить. Если выбить Татьяну из привычной колеи, она горы свернет. Не удастся растормошить, будет брести, глядя под ноги, — как бы не споткнуться.

После школы провалилась в институт. Ревела в три ручья, все ее по головке гладили. А Петров нахально заявил: «Просто ты тупая как валенок!» Она гонялась за ним по квартире, дубасила (на пять лет старше, и силушкой Бог не обидел), но Петров весь год подбрасывал сестре нахальные записочки и дразнил двоечницей. К следующим вступительным экзаменам Татьяна вызубрила программу наизусть и легко поступила.

Он и сам такой отчасти: без внешнего раздражителя адреналин не вырабатывается. С годами раздражитель требовался все более мощный. Но теперь жаловаться не приходится — задели крепко, адреналина под завязку.

Петров продолжал говорить о Васе в третьем лице:

— Уникальный человек, самый счастливый из всех, кого я видел. Пребывает в нирване ежедневно и без особых усилий.

Татьяна с брезгливой гримасой смотрела на Васю, который пьяно улыбался и хлопал глазами, польщенный.

— Ты нашел свой идеал? — ядовито спросила она брата.

— К сожалению, недостижимый. Мешает бешеное самолюбие и отвращение к плохой водке.

— Ничего, ты у нас способный!

— Если ты поддерживаешь, то я постараюсь.

— С жиру бесишься? С богачами случается. Одни в буддистские храмы отправляются, а ты к бомжам прибился?

— Ага! — весело отозвался Петров. — Кризис среднего возраста называется.

— Ошибаешься, это ранний климакс.

— Ничего подобного! — возмутился Петров. — Меня к девушкам тянет. Вот недавно…

— Я тебя сейчас покалечу! — воскликнула Таня. — Чьи костыли? Они тебе пригодятся!

— Его костыли, — выступил в защиту Вася, — он уже покалеченный.

Татьяна к словам алкаша отнеслась без внимания, чихвостила брата.

— Вася! — скомандовал Петров. — На раскладушку — и спать. Танька! Помолчи!

Он не разрешал ей рта открыть, пока не раздался тихий храп хозяина квартиры. Татьяна не выдержала, злым шепотом начала: