Утомленное солнце - Колычев Владимир

Верный себе, он не стал сразу же дергать за кольцо. Парашют раскрыл на высоте трехсот метров. Повис в воздухе. Глянул на землю.

Некогда белый снежный покров был испещрен темными пятнами воронок – рвались мины, снаряды, в разных местах дымилась подбитая техника. Внизу шел бой. И надо же, Артем падал как раз в расположение немецкий войск. Хорошо, что не в самую их гущу.

Он упал вдали от дороги, по которой к месту сражения подтягивались войска. Приземлился аккурат рядом с подбитым танком со свастикой. Быстро избавился от парашюта.

Танк разворотило прямым попаданием тяжелого артиллерийского снаряда. Людей поблизости не было… Хотя…

– Хенде хох! – послышалось сзади.

Артем медленно повернулся. На него смотрели два немецких солдата. Холодные шинельки, головы в пуховых платках, на ногах какие-то самодельные бахилы. Да, это был уже не тот немец, что летом сорок первого. Те были сытыми, холеными. А эти жалкие, ободранные… Им бы самим в плен сдаваться. Но нет, один из них держит Артема на прицеле винтовки. У второго автомат. Но он почему-то прячет свои руки в карманах. Совсем замерз, бедняга.

Зато Артему жарко. Бросало в жар от одной только мысли, что его взяли в плен. Он широко улыбнулся немцу, бросил на снег свой «Тульский Токарев», сделал вперед шаг, второй.

– Хальт! – рявкнул немец.

Артем остановился. Но только лишь на секунду. Резкий шаг вперед с уходом в сторону. Замерзший немец не в состоянии был отреагировать на стремительное изменение обстановки. Свободной рукой Артем ухватился за стол винтовки, отвел ее в сторону. А второй быстро выхватил нож из специального чехла на унтах.

Автоматчик вмиг сообразил, что ситуация изменилась не в его пользу. Схватился за свой автомат. Но было поздно. Артем ударил его ножом. Клинок вошел немцу в пах. Фашист коротко взвизгнул, как заколотый кабанчик, и стал валиться на землю. Артем рывком вытащил нож из раны.

Второй фриц попытался вырвать свою винтовку. И это ему удалось. Но он еще не понимал, что шансов у него нет. Немец направлял на него свою винтовку, но Артем его опередил. Остро заточенный клинок чикнул по горлу.

По броне разбитого танка ударили пули. Артем сначала упал в снег, перевернулся, глянул в сторону, откуда летела смерть. Со стороны дороги к нему шли немцы. Десяток солдат в цепочке. У каждого второго автомат. И будь у Артема даже не семь, а сто семь пядей во лбу, ему ни за что не справиться с этой оравой. И все же он решил принять бой. А что еще оставалось?

Он забрал у мертвого немца оружие, спрятался за танком и принялся стрелять короткими очередями. Длинными нельзя – автомат уводило в сторону. Ему удалось подстрелить двух немцев. Но это не остановило противника. Фрицы подошли на опасно близкое расстояние. Их огонь усилился настолько, что Артему нельзя было высунуть головы из укрытия. Но он все же сменил позицию. Снова дал короткую очередь. Странно, но эта малость резко изменила настроение немцев. Они развернулись и стремглав побежали к дороге, по которой шли танки с крестами.

Артем видел, как эти танки сошли с дороги и двинулись в его сторону, по ходу развертываясь в боевой порядок. Неужели в нем увидели настолько страшного противника, что без бронированной техники не обойтись…

Что-то с воем пролетело у него над головой. Головной танк вздрогнул, остановился. Из-за башни повалил черный дым. Артем не располагал бронебойным орудием. Кто ж тогда мог выстрелить?

Он обернулся и увидел, как к нему движутся советские танки. Десять, а может, и больше «тридцатьчетверок». Танки остановились, прицельно выстрелили и снова продолжили марш. Немцы тоже стреляли. Одна «тридцатьчетверка» загорелась. Вторая… Когда Артем обратил свой взор к врагу, все четыре немецких танка горели синим пламенем.

«Тридцатьчетверки» прошли мимо Артема. Их целью было скопление немецкой техники. Сбитый летчик сейчас их нисколько не волновал. Вслед за танками шла пехота. Вот тут Артем без внимания не остался. К нему подскочил офицер в теплом ватнике.

– Живой? – глядя куда-то вперед, осведомился он.

– Живой, – кивнул Артем.

Офицер побежал дальше. Летчик интересовал его постольку-поскольку. Сейчас для него главное – выполнение боевой задачи. А она еще не выполнена…

– Эй, браток! – крикнул ему вдогонку Артем. – Как зовут тебя?

– Капитан Ковальчук, вторая гвардейская…

Остальные слова затерялись в грохоте боя.

В тот день войска второй гвардейской армии отбросили немца на десять километров на юго-запад. Артему повезло, что он оказался в полосе наступления…

К исходу следующего дня он вернулся в полк. И на него обрушилась плохая новость. Оказывается, сегодня утром полк потерял три машины в воздухе и пять машин на аэродроме. И все из-за Хоботова.

Полк получил задачу прикрывать систему аэродромов с воздуха. Почему-то Гена решил, что немцы не посмеют атаковать узел с воздуха. И сам возглавил группу истребителей, отправившихся на патрулирование.

Группа состояла из восьми машин. Он должен был поставить две пары на нижний ярус, еще столько же на средний и одну – на верхний. Хоботов пытался создать такой строй, но для этого у него не хватило ни ума, ни опыта. В конце концов самолеты смешались в кучу. А тут появились «мессеры». Четыре машины. Немцы с ходу сбили два «Яка». Завязался бой, в результате которого Хоботов потерял еще одну машину. Мало того, немцам удалось оттеснить его группу на восток и оставить аэродромы без прикрытия. Появившиеся в небе «лаптежники» обрушились на аэродром и принялись утюжить его вдоль и поперек. Хорошо, что зенитчики не подвели. Они смогли сбить два «Юнкерса». А затем подоспели летчики соседнего полка. Совместными усилиями атака была отбита. Но тем не менее пять машин сгорели на аэродроме. Потерь могло быть и больше, если бы Артем не заботился о маскировке.

Но больше всего Артема волновал результат вчерашнего вылета. Оказалось, что катастрофы не произошло. После того как он сам был сбит, немцы потеряли еще две машины и вышли из боя. Правда, «фоккеры» уничтожили пять «пешек». Но их и самих хорошо потрепали. Из бортовых пулеметов бомберы завалили три вражеские машины. Сбросили бомбы и повернули назад. В общем-то, боевое задание было не выполнено. Но кто ж знал, что немцев будет так много.

Артем прибыл в штаб. Хоботов был не один. За одним с ним столом сидел замполит.

– Товарищ майор, подполковник Гудимов с задания вернулся, – порядка ради доложился Артем.

Хоботов поднял на него взгляд, зло спросил:

– Доложите о потерях.

Артем предполагал, что этот жук начнет перекладывать все с больной головы на здоровую.

– В бою было потеряно три самолета, один из которых мой. Погибло два летчика, старший лейтенант Сухарев и лейтенант Белиев…

– Это мы знаем без вас, – криво усмехнулся Хоботов.

И многозначительно глянул на замполита. Гляди, мол, каков герой – обделался вчера по полной программе. Как будто сам в алмазах, а не в дерьме…

– Вы не выполнили боевую задачу, товарищ подполковник! – рыкнул Хоботов.

– «Мессеров» было много. Нас шестеро, их восемь. Тем более что у них «густавы». Но мы четверых сбили, а потеряли троих…

– Кого волнует, сколько самолетов вы сбили? Вы не выполнили боевую задачу, товарищ подполковник!

Артем устало опустился на скамью. Перевел дух. Насмешливо глянул на Хоботова.

– А ты, товарищ майор, задачу выполнил? Сколько «мессеров» ты вчера сбил? Нисколько! А сколько машин потерял? И это при том, что у тебя самолетов было вдвое больше… Что, нечего сказать? То-то же… Если обосрался, сиди да обтекай…

Но Хоботову было что сказать.

– Молчать! – взорвался он.

Только Артем нисколько не испугался его гнева. Он уже давно привык к истерическим выходкам этого недоучки. Переждет он и эту психопатическую бурю.

– Пока что я командую полком. И я решаю, кто прав, а кто виноват! – метал молнии Гена.

– И кто ж из нас прав? – усмехнулся Артем.

– Я не прав… – подозрительно легко признался Хоботов. – Да, моя группа не выдержала натиска четверки немецких асов. Да, я не смог прикрыть аэродром… Зато я смог выяснить, откуда немцы узнали про наш аэродром!

Гена смотрел на него налитыми кровью глазами, губы кривились в злорадной ухмылке.

– Я уже давно подозревал тебя, Гудимов! Я читал твое «Личное дело». Я знаю, сколько раз ты был у немцев в тылу! И всегда ты выходил к своим… Так не бывает, товарищ… Да какой ты мне к черту товарищ?.. Ты предатель, Гудимов. Ты шпион и предатель!!!

Если Хоботов хотел найти его слабое место, то он его нашел. Артем вскочил:

– Что ты сказал?!

– Ты, Гудимов, шпион и предатель!.. Вчера ты нарочно дал себя сбить. Чтобы попасть на территорию, занятую врагом. И тебе это удалось. Ты встретился со своими фашистскими хозяевами, передал им координаты нашего аэродрома. И сегодня был налет… Ну и что ты на это скажешь, вражья морда?

У Артема вчера был трудный день. И сегодня ничего хорошего. Силы на исходе, нервы измотаны. Он не должен был этого делать. Да только ноги сами понесли его к Хоботову, рука сама поднялась…