100 великих храмов - Низовский Андрей Юрьевич

То, что нижний ярус фасада Дмитриевского собора свободен от каких-либо украшений, отнюдь не является не художественным приемом – дело в том, что первоначально он был закрыт галереями, окружавшими собор с трех сторон. А с главного, западного фасада по углам галерей стояли две лестничные башни, напоминавшие лестничные башни киевского Софийского собора. Галереи и башни также были украшены белокаменной резьбой. Но в своем первоначальном виде облик собора не дошел до наших дней.

В резьбе колончатого пояса помещена целая галерея святых, среди которых – русские князья Борис и Глеб. Большинство этих фигур поздние, самые ранние скульптуры сохранились только в части северного фасада. Под каждой фигурой вырезаны изображения причудливых растений или животных. Скульптуры разделяют резные колонки аркатурного пояса, напоминающие толстые плетеные шнуры, каждый из которых завершается фигуркой фантастического зверя или птицы – льва с «процветшим» хвостом, гусей со сплетенными шеями… Настоящая сказка в камне!

На южном фасаде храма выделяется крупная композиция «Вознесение Александра Македонского на небо». Этот сюжет нам, сегодняшним, кажется несколько необычным для христианского храма, но в Средние века он был чрезвычайно популярен и на Руси, и в Европе, и на Востоке – прежде всего благодаря византийской повести «Александрия», переведенной на многие языки. Этот сюжет можно видеть на стенах собора во Фрейбурге, собора Сан-Марко в Венеции, Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, на монетах Великого княжества Тверского и средневековых печатях. «В церковной скульптуре второй половины XII века «Вознесение Александра» равноправно важнейшим христианским изображениям», – пишет академик Б.А. Рыбаков. Два грифона, или, как называл их древнерусский книжник, «грипы александрова воздухохождения», несут на своих крыльях царя, сидящего в плетеном коробе. В руках Александр держит маленьких львят – «приманку» для грифонов. Легендарные чудовища тянутся к приманке и тем самым увлекают царя в поднебесье.

Северный фасад собора украшает большой рельеф «Князь Всеволод с сыновьями». Великий князь владимирский Всеволод III, строитель храма, изображен сидящим на троне с новорожденным сыном на коленях в окружении остальных своих сыновей. Свое прозвище «Большое Гнездо» князь Всеволод, как известно, получил из-за многочисленности своего потомства: у него было двенадцать детей.

Главной фигурой в системе декоративного убранства Дмитриевского собора является фигура царя Давида, занимающая центральное положение на каждом из трех фасадов храма. Образ царя Давида-псалмопевца является ключом к пониманию символики белокаменной резьбы собора: «Всякое дыхание да хвалит Господа!» Иллюстрацией к этим строкам Давидова псалма являются все персонажи дмитриевских рельефов. Это положение иногда пытаются оспаривать, утверждая, что, мол, «среди рельефов слишком много грозных хищников, воинственных всадников, сцен борьбы и кровопролития». Да, грозные хищники, воинственные всадники… Но ведь сказано-то: «всякое» дыхание да хвалит Господа. «Всякое»! А что касается сцен «борьбы и кровопролития», то ведь «аще сниду во ад – и Ты тамо еси» («даже если сойду в ад – и Ты там»), говорится в другом духовном тексте. Мир людей, земной мир представлен на стенах собора во всех своих противоречиях – но как все эти образы объединены одним Дмитриевским собором, так и мир, сотканный из противоречий, объемлется Богом вместе со всеми существующими в этом мире противоречиями – и с псалмопевцами, и с «воинственными всадниками»…

Белокаменная резьба Дмитриевского собора

…После сплошного ковра белокаменных узоров на фасадах храма ожидаешь увидеть нечто сопоставимое и внутри собора. Но он встречает нас почти первозданной белизной – кроме рядов тесаного белого камня, увы, на его стенах почти ничего нет.

Приглашенные князем Всеволодом греческие мастера расписали стены такими фресками, что у молящихся, вероятно, дух захватывало от восхищения. Остатки этих фресок, пострадавших за столетия от разорений и пожаров, были сбиты в 1843 году, тогда же собор был заново расписан масляными красками.

В 1918 году Всероссийская реставрационная комиссия при расчистке обнаружила под сводами хор остатки фресковой росписи XII века – сцены из «Страшного суда». Это явилось событием: из небытия возникло одно из лучших созданий древнерусского художественного гения.