100 великих диктаторов - Мусский Игорь Анатольевич

Стремясь воспользоваться этим и ликвидировать неблагоприятное впечатление от своего вероломства, Джан-Галеаццо гласно проводит процесс смещенного им Бернабо, на которого возводятся самые чудовищные обвинения, правда, в значительной своей части обоснованные. Посылаются в соседние итальянские государства, и в первую очередь во Флоренцию, послы, которым поручается сообщить о происшедшем перевороте. Соседи принимают это сообщение довольно равнодушно. Лишенный какой бы то ни было помощи как изнутри миланских владений, так и извне, Бернабо был переведен в крепость Треццо, где при невыясненных обстоятельствах умер в декабре того же года. Два его сына бродили по Италии, тщетно пытаясь спасти сначала своего отца, а затем хотя бы какую-нибудь часть его владений.

Через месяц после переворота Джан-Галеаццо вернулся в Павию, которая и в дальнейшем оставалась его излюбленной резиденцией, и отсюда принялся энергично и решительно управлять государством, в котором его мало кто знал.

Образованный и красноречивый, скрытный и подчеркнуто вежливый, умеренный в своих личных вкусах и безгранично честолюбивый во вкусах политических, Джан-Галеаццо, никому не доверяя и ни на кого не полагаясь, входит во все детали государственной деятельности, добиваясь в ней немалых успехов уже с первых шагов.

Установку, или, вернее, маскировку, нового герцога ярко рисует его склонность называть себя по имени своей первой жены — графом Вертю. Величая Джан-Галеаццо несомненно приятным ему титулом «герцога доблести», окружающие его льстецы стремились подчеркнуть необычную для миланского тирана добродетельную жизнь, образованность и ум. Правда, этот декоративный и лестный по своему звучанию титул носил чисто номинальный характер. Герцогский диплом от императора не был получен ни предками Джан-Галеаццо, ни им самим, и герцогом Миланским он мог именоваться только самозванно, что, впрочем, его не очень смущало.

Политика Джан-Галеаццо носила весьма целеустремленный характер и была ясно направлена к одной цели — к объединению Северной и Средней Италии и созданию из разрозненных владений с местным правом и привилегиями единого государства с единым законом, правом, единой финансовой и военной системой.

Джан-Галеаццо начал с укрепления центрального управления и финансов, а также с введения единого законодательства. Сразу же ему пришлось встать на путь компромисса создав довольно стройную систему центрального управления, Джан-Галеаццо сохранил старые коммунальные органы, хотя и лишил их реальной власти.

Здесь он, как и многие синьоры, придерживался принципа, сформулированного Макиавелли: «При переменах надо сохранять тень прежних установлений, чтобы народ не подозревал о перемене порядка». Прежний Общий совет Милана (Совет 900, избираемый по 150 человек от шести ворот) назначался государем, реально же управлял городом верховный совет, состоявший из 12 человек, назначаемых синьором.

Этот орган просуществовал до конца XVIII века. Он ведал непосредственно главными отраслями гражданского управления, и от него зависел ряд вспомогательных учреждений. Из независимого города-коммуны Милан превратился в столицу государства, администрация которого полностью подчинялась синьору.

В отношении подчиненных городов Джан-Галеаццо придерживался тех же принципов: формальное сохранение коммунальных органов и фактическое подчинение всех чиновников синьору. Но в смысле организации управления отдельные города отличались друг от друга, так как учитывалась специфика каждого города.

В 1396 году были изданы новые статуты, согласно которым высшая законодательная и судебная власть в государстве сосредоточивалась в руках государя, который издавал свои законы и распоряжения — «герцогские грамоты». Они объединялись в тома и становились юридической нормой при решении аналогичных вопросов. Вместе тем сохранялись и старые статуты коммун, которым следовали в том случае, если они не препятствовали распоряжениямгосударя.

Правительство Джан-Галеаццо, покровительствуя торговле и промышленности, вместе с тем стремилось подчинить себе цехи и торговые объединения, главным образом опасаясь их политической активности.

Продолжалось строительство судоходных каналов и принимались меры для свободного плавания по рекам; заключались соглашения с швейцарскими кантонами с целью создания благоприятных условий для провоза товаров через Сен-Готард.