100 Великих мифов и легенд - Муравьёва Татьяна

Завязался кровавый бой. Храбро сражались франки, но на каждого из них приходилось по двадесятка врагов. Один за другим падали франки мертвыми на землю, а Марсилий посылал в бой все новые и новые полки.

И вот франков осталось всего шестьдесят человек.

Роланд воскликнул: «О, горе! Сегодня милая Франция лишилась лучших своих рыцарей! — Затем он сказал Оливьеру: — Друг мой Оливьер, вы были правы. Я послушаюсь вас и затрублю в свой рог Олифант, пусть император Карл поспешит нам на помощь».

Но Оливьер сурово ответил: «Слишком поздно решили вы меня послушаться, Роланд! Если бы вы затрубили в свой рог, когда я просил вас об этом, император Карл и все его войско были бы уже здесь, и победа была бы нашей. А теперь, когда из-за вашего безрассудства погибло столько франков, звать на помощь, чтобы спасти самих себя, было бы позором!» Мудрый архиепископ Турпин услышал речь Оливьера и сказал: «Войско императора Карла уже далеко и не успеет спасти нас. Но все же трубите в свой рог, Роланд, чтобы император Карл узнал, что мы погибли, и, вернувшись, отомстил за нас!» И Роланд взял свой рог Олифант.

К устам своим Роланд свой рог приставил, Напряг все силы, зычно он трубит.

На тридцать лье чрез горные вершины Заветный рог раскатами гремел.

Войско Карла Великого ушло далеко вперед, но все же император услышал звук Олифанта.

Карл сказал: «Слышите? Это рог Роланда!» Изменник Гвенелон ответил: «Наверное, Роланд решил поохотиться на зайцев и подбадривает охотников звуками рога».

Но тут Олифант затрубил снова, и Карл воскликнул: «Роланд в беде, он зовет нас на помощь!» Император развернул свое войско и поскакал назад к Ронсевалю.

• Во весь опор несется Карл Великий;
• Поверх брони висит брада седая,
• Вокруг него французские дружины
• Несутся вскачь, исполнены тоски.

Меж тем в Ронсевальской долине в неравном бою погибли последние франки. Пал храбрый граф Оливьер, пал мудрый архиепископ Турпин — и Роланд остался один.

Конь под ним убит, сам он весь изранен, но из последних сил продолжает сражаться. И сарацины, дрогнув под его натиском, обратились в бегство.

Тогда Роланд стал оплакивать погибших товарищей. Рыдая, он говорил:

• «Друзья мои, могучие вассалы!
• Как долго мне служили верно вы! (…)
• Товарищи! В несчастье виноватый
• Не смог я вас от смерти защитить!
• Пусть вас хранит великий, справедливый,
• Единый Бог…»

Чувствуя, что приближается его смерть, Роланд в последний раз взял в руки свой меч, верный Дюрандаль, и сказал:

• «Мой добрый меч, ты больше мне не нужен,
• Мне жаль тебя! В таких боях жестоких
• С тобой врагов так часто побеждал я,
• Так много царств тобой завоевал!»

Роланд подошел к гранитной скале и что есть силы ударил Дюрандалем по камню. Он хотел разбить меч, чтобы благородный клинок после его смерти не попал в недостойные руки. Но Дюрандаль лишь зазвенел от удара и даже не затупился о гранит.

Тогда Роланд прижал меч Дюрандаль и рог Олифант к груди, лег на землю и в последний раз обратился к Богу, прося отпустить ему грехи.

• И вот с душой Роланда херувимы
• Помчались прямо в чудный, светлый рай.

Едва Роланд испустил дух, как Ронсевальская долина огласилась звуками боевых труб — то скакало войско франков во главе с императором Карлом.

Увидел Карл Великий поле боя, залитое кровью и усеянное трупами. Он позвал Роланда, позвал храброго Оливьера, позвал мудрого архиепископа Турпина — но никто не отозвался на его зов. Тогда император Карл зарыдал и стал рвать свою седую бороду.

А потом приказал своему войску мчаться в погоню за сарацинами и уничтожить их всех до единого, чтобы отомстить за павших.

День уже клонился к вечеру, быстро темнело. Карл воздел руку к небу и стал молить Бога, чтобы он задержал наступление тьмы.

И свершилось чудо: солнце остановило свой бег по небу и не склонилось к закату, пока франки не настигли сарацин и не перебили все их войско.

Царь Марсилий, узнав о своем поражении, впал в отчаянье:

• Лицом к стене Марсилий повернулся,
• Закрыв лицо, он горько зарыдал
• И умер с горя. Был он страшный грешник,
• Его душа — добыча сатаны.

Карл Великий оставил в Испании тысячу воинов, а сам с остальным войском вернулся в столицу франков Аахен.