100 великих дипломатов - Мусский Игорь Анатольевич

Еще более успешными были выступления Талейрана на Венрком конгрессе, и они считаются венцом его дипломатического искусства (октябрь 1814 — июнь 1815 года).

Летом 1814 года столица Австрии стала на время столицей монархической Европы. В Вене находились 2 императора, 4 короля, 2 наследных принца, 3 великие герцогини и 215 глав княжеских домов. На конгресс в этот город приехали 450 дипломатов и официальных лиц и их многочисленный персонал.

Подготовку директив для французской делегации в Вене Талейран поручил группе чиновников, так как он не любил утруждать себя канцелярской работой и предпочитал заставлять много работать своих подчиненных, называя их „рабочими лошадками“. В состав своей делегации Талейран включил с согласия короля несколько второстепенных лиц, о которых он говорил: „Я беру с собой Дальберга для разглашения секретов, о которых, по моему мнению, должны знать все; Ноэля… чтобы находиться под наблюдением избранного мною же шпиона; Ла Тур дю Пэна — для визирования паспортов“. Эти иронические оценки не мешали князю Беневентскому активно использовать своих сотрудников.

В Вене шла сложная, напряженная и острая политическая борьба. В ней принимали участие опытные государственные деятели и дипломаты. На международном конгрессе положение дипломатов великой, но побежденной страны не могло быть легким. Поэтому особое значение для переговоров в Вене имела новая дипломатическая концепция, разработанная Талейраном и его ближайшими сотрудниками. В основе ее лежали идеи легитимизма, святые принципы международного права.

Главная цель французской дипломатии состояла в том, чтобы удержаться в границах 1792 года, закрепленных Парижским мирным договором, унаследовать „законные“ права французских королей.

Какая дипломатическая тактика вытекала из концепции легитимизма? Прежде всего Талейран добивался признания державами-победительницами Франции на всех этапах венских переговоров, от их начала и до конца. Это было крайне сложное дело. 22 сентября 1814 года представителиАнглии, Австрии, России и Пруссии договорились о том, что, пока они не определят земли в Польше, Германии и Италии, французская и испанская делегации не получат права голоса, не примут участия в коллективных заседаниях и будут вынуждены согласиться с предложенными им „четверкой“ решениями.

Талейран писал: „Я мог только надеяться на то, что между державами возникнут разногласия, когда дело дойдет до распределения обширных территорий, поступивших вследствие войны в их распоряжение“.

Державы-победительницы поодиночке и сообща давили слабых, т. е. степенных королей, принцев, князей и герцогов. Талейран стал на защиту слабых. Он выступал от имени Испании, Португалии, Швеции, германских княжеств, настаивал на их непосредственном участии в работе конгресса, требовал его открытия в намеченные ранее сроки — 1 октября.

30 сентября французский и испанский представители впервые приняли участие в заседании министров иностранных дел четырех держав. 1 октября в ноте, адресованной министру иностранных дел Англии лорду Касл Талейран поставил вопрос о создании комитета, в котором были бы представлены все восемь стран, подписавших Парижский договор.

В резолюции от 8 октября союзники пошли на уступки Талейрану, признав, правда только формально, что они не могут одни руководить Конгресом и решать дела Европы.

В то же время Талейран повсюду говорил о беспомощности союзников, стремился объединять вокруг себя представителей мелких государств, которые вообще ничего не знали о ходе переговоров, чувствовали себя ущемленными в правах и готовы были искать у Талейрана сочувствия и поддержки.

Измотав как следует нервы своих коллег, засыпав их протестами и предложениями, Талейран наконец согласился на отсрочку открытия конгресса до 1 ноября „в соответствии с принципами международного права“. Французскую поправку приняли. Это был несомненный успех Талейрана, укрепивший его позиции и открывший ему дорогу в комитет четырех, куда входили представители Англии, Австрии, России и Пруссии, превратившись тем самым с 12 января 1815 года в комитет пяти. Он фактически и стал руководящим центром конгресса.

Но и этого Талейрану было мало. Он энергично добивался осложнения отношений между Англией и Австрией, с одной стороны, Пруссией и Россией — с другой.

Глава французской делегации вел переговоры раздельно, с глазу на глаз с царем и его сановниками, с Каслри и с Меттернихом. При этом он эффективно использовал противоречия между союзниками, определив предел своих уступок.