100 Великих мифов и легенд - Муравьёва Татьяна

Утверждение это чисто легендарное, но то, что Москва во времена Олега уже существовала как поселение, подтверждается археологическими данными: на ее территории были найдены украшения и монеты IX–X веков.

Автор третьей повести, самой пространной, создает напряженный, драматичный сюжет. Повесть называется «О зачале Москвы и князе Даниле Суздальском», она известна во многих списках и была популярна в качестве занимательного чтения в XVIII и даже в XIX веках.

Основателем Москвы в этой повести назван князь Владимирский Андрей Александрович. Его историческим прототипом скорее всего был сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский.

В повести рассказывается, что у князя Андрея был брат-князь Суздальский Данило Александрович. Прослышал князь Данило, что в лесной стороне, на берегу Москвы- реки, живет богатый боярин Кучко и есть у него два сына, лучше которых нету во всей Русской земле.

Автор повести в соответствии с терминологией XVII века называет Кучка боярином, тогда как на самом деле он был вождем какого-то местного славянского или угро- финского племени. Историчность Кучка отчасти подтверждается до сих пор сохранившимся в Москве названием «Кучково поле» (территория в районе Чистых прудов и Сретенского бульвара).

Князь Данило Александрович вытребовал молодых Кучковичей у их отца и взял к себе на службу: одного сделал стольником, другого — чашником.

Красивые юноши приглянулись распутной Даниловой жене Улите. Княгиня вступила с ними в любовную связь и подбила на убийство своего мужа.

Во время охоты Кучковичи заманили князя Данилу в чащу и «начали убивать». Но довести злое дело до конца не смогли: конь князя унес своего раненого хозяина. Убийцы пустились в погоню. Князь, оставив коня, пешим скрылся в лесу, и преследователи потеряли его из виду.

Прибежал Данило Александрович к перевозу через Оку и хотел переправиться на другую сторону, чтобы вернее уйти от погони. Денег у него не было, и он предложил перевозчику в уплату свой золотой перстень.

Перевозчик, не узнавши князя, сказал: «Люди-то нынче лихие, обманчивые. Иного перевезешь за реку, а он уйдет, не заплатив перевозного. Положи-ка перстень на весло, а уж потом садись в лодку». И он протянул весло князю.

Данило Александрович исполнил требуемое, но перевозчик, завладев перстнем, тут же отпихнулся от берега и уплыл.

Опасаясь, что убийцы настигнут его, князь Данило снова бежал в лес. Тем временем «уже к вечеру лучилось, к темной ночи осенней приближалось». Страдая от ран, измученный усталостью князь набрел в лесу на «срубец» — бревенчатую могилу, в которой лежал покойник, и, забыв страх от мертвого, залез в этот срубец, лег и уснул.

Темная осенняя ночь, лесная чаща, близость покойника — все это характерные элементы литературного жанра, получившего впоследствии название «готического».

Меж тем молодые Кучковичи вернулись к Улите «в печали, во скорби великой, что упустили князя Данила жива». Испуганные Кучковичи сказали княгине: «Уйдет теперь князь Данило во Владимир, к своему брату князю Андрею Александровичу, явятся они сюда оба с сильной дружиной, и быть нам тогда лютой смертью казненным, а тебе, княгиня, в землю по плечи живою закопанной».

Стала Улита думать, как отыскать и погубить князя Данилу — и надумала.

Был у Данилы Александровича любимый пес. Когда-то говорил князь жене: «Если захватят меня в бою и уведут в полон, или буду я ранен и останусь лежать среди убитых, или убьют, и от кровавых ран образ мой так переиначится, что нельзя будет узнать, и не найдут моего тела, то позовите любимого моего пса, он сыщет меня, и опознает, и даже мертвому мне будет радоваться и руки мои лизать».

Позвала Улита любимого мужнина пса и дала его Кучковичам (Автор повести восклицает. «Какая кровожадная львица, какая свирепая медведиха может содеять такое!») Кучковичи доехали до места, где был давеча ранен князь — и пустили пса по следу. Взяв след, пес быстро отыскал срубец, сунул туда голову и, найдя хозяина, стал ему «радоваться ласково».

Подоспевшие Кучковичи увидели пса, «радующеся и хвостом машуще», подняли крышку срубца — и добили князя.

Оставив тело в том же срубце, они вернулись домой, уверенные, что надежно схоронили свою тайну.

Но все тайное становится явным. Дошла весть о «злоубивствии» до брата князя Данилы — князя Владимирского Андрея Александровича, и он с большой дружиной поспешил в Суздаль.