100 Великих мифов и легенд - Муравьёва Татьяна

Пам возражал Стефану: «Наши боги не погубили тебя лишь по своему милосердию, а могли бы сокрушить и изломать. А вера наша лучше вашей, потому что у вас только один бог, а у нас — много. И все они нам помощники, все нам защитники. Дают нам наши боги улов в наших реках и добычу в наших лесах, белок и соболей, куниц и рысей. В тех мехах, что мы добываем, величаются ваши князья и бояре, наши меха посылают и в Орду, и в Царьград, и в Литву, и в прочие города и страны, ко многим дальним народам. Потому что помогают нам наши боги, ходим мы на медведя в одиночку или вдвоем и, победив его, приносим домой медвежью шкуру. У вас же за одним медведем отправляется сотня, а то и две охотников. Иногда медведя привезут, а иногда возвращаются без добычи, напрасно потрудившись!» На эту речь Стефан отвечал: «Ты похваляешься тем, что веришь во многих богов, тогда как подобало бы этого стыдиться. Твои боги — на самом деле бесы, а идолы их — дело рук человеческих. Имеют идолы уста, а не говорят, имеют очи, а не видят, имеют уши, а не слышат. Подобны им и те, кто им поклоняется А истинный Бог един, и нет другого Бога ни на небесах, ни на земле!» Так спорили Стефан и старый волхв весь день и всю ночь без еды и без сна.

Наконец, как пишет Епифаний, «иссякли все словеса их», и они решили испытать свою веру наделе.

Испытание Стефан и Пам назначили себе такое: «Пойдем и зажжем огонь, и войдем в него вместе, взявшись за руки. Кто останется цел и невредим — того вера правильна».

А для пущей верности придумали и второе испытание: нырнуть в прорубь на Вычегде и, пройдя подо льдом, вынырнуть из другой проруби на один плес ниже. Народ, утомленный затянувшимся теоретическим спором, одобрил такое намерение: «Воистину хорошо то, что сказали вы сейчас!» Тут же принесли огня и подожгли пустующий дом, стоявший на краю селения.

Пока огонь разгорался, Стефан усердно молился Богу, а когда гудящее пламя охватило весь дом, протянул руку волхву и сказал: «Пойдем, взявшись за руки, как обещали!» Но волхв, устрашенный, попятился. Тогда Стефан ухватил его за одежду и потянул к огню.

Пам закричал: «Не трогай меня!» Стефан удивился: «Ты же сам предложил испытать наши веры! А теперь противишься и не хочешь исполнить обещанное».

Пам упал на колени и возопил: «Не могу я войти в огонь, потому что сгорю в нем, как сухая трава!» Народ потребовал второго испытания. Святой и волхв подошли к Вычегде, где уже были приготовлены для них две проруби. Но Пам отказался нырять под лед: «И этого не могу я сделать, хоть тысячу раз обвиняйте меня!» Посрамленный волхв объяснил, почему давеча он сам предложил испытания, от которых теперь отказывается: «Многим хитростям научился я за свою жизнь — умею чары творить, и заговоры, и потворы, и насылать видения, но не умею покорять ни огонь, ни воду. Как-то спросил я у Стефана, умеет ли он это делать. Стефан ответил, что не умеет и никогда такому не учился. Тогда я сказал самому себе: «Раз Стефан не может покорять огонь и воду, то напугаю его. Ведь он не знает, что я тоже не могу. И вот теперь я сам попал в яму, которую приготовил для него. Куда мне бежать от такого стыда?» Стефан спросил Пама: «Хочешь ли теперь уверовать в истинного Бога и окреститься?» Пам ответил: «Не хочу! В какой вере я родился, жил и состарился — в той и умру!» Некоторые из новообращенных схватили старого волхва и предложили его казнить Но Стефан сказал: «Христос послал меня не бить, но благовестить, не мучить, а учить, не казнить, а наставлять с милостью!» И приказал отпустить Пама. Тот «скакнул от них, яко олень».

Епифаний пишет: «О волхве слово сократим и здесь окончим». Однако из других источников известна дальнейшая судьба Пама: со своим родом он ушел в Сибирь и там основал селение Алтым.

А Стефан продолжал свою миссионерскую деятельность. Он переводил на пермский язык Священное Писание и богослужебные книги, обучал грамоте детей и взрослых. В Пермской земле появились первые священники и дьяконы из числа самих пермян.

Со временем христианство распространилось почти по всей Пермской земле, и возникла необходимость в создании церковной организации.

Стефан отправился в Москву к великому князю Дмитрию Ивановичу и митрополиту Пимену просить, чтобы в Пермскую землю назначили епископа. Великий князь и митрополит, «рассудив, и подумав, и порассмотрев», решили, что сана епископа Пермского более, чем кто бы то ни был, достоин сам Стефан.

Епифаний особо подчеркивает, что Стефан получил сан епископа исключительно за свои заслуги, не дав никому «ни дара, ни посула, ни мзды». Впрочем, добавляет Епифаний, «нечего было и дати ему», так как богатства он не стяжал.