100 великих предсказаний - Славин Станислав Николаевич

В работе «Гороскоп для Евы», вышедшей в начале 90-х годов, Вронский предсказал распад СССР, а также затяжные военные действия на Кавказе.

К нему потянулись журналисты, желавшие получить интервью у человека весьма необычной судьбы. Сергей Алексеевич до последних дней оставался в здравом уме и ясной памяти, помнил многие подробности и был интересным собеседником. Но рассказывал лишь то, что считал нужным, оставляя в своей биографии множество белых пятен. Он говорил, что сможет рассказать всю правду о своем пребывании в Германии только после 1995 года, но так и не рассказал.

А в одном из интервью он вообще заявил, что «посвящен в великую тайну, но должен унести ее с собой». Некоторые исследователи считают, что тайной была его причастность к одной из масонских лож – тайному обществу, мечтавшему установить свой миропорядок. Говорят, что в масонскую ложу Вронского вовлек самый близкий ему в Германии человек – Рудольф Гесс, который сам был членом этого общества.

Насколько верны эти предположения, сказать сложно. Только сам Вронский мог пролить свет на самые таинственные эпизоды своей жизни. Но, как и обещал, Сергей Алексеевич унес великую тайну с собой. Он умер 10 января 1998 года, оставив потомкам увесистую рукопись своей «Классической астрологии» и ощущение, что он еще об очень многом так и не рассказал.

Предсказания отрока Льва

Московский школьник Лева Федотов еще до начала Великой Отечественной войны смог не только предсказать нападение фашистов на СССР летом 1941 года и весь ход военных действий, но и высадку американцев на Луну в 1969 году. Как ему это удалось?

«Хотя сейчас Германия находится с нами в дружественных отношениях, но я твердо убежден (и это известно также всем), что это только видимость. Я думаю, что этим самым она думает усыпить нашу бдительность, чтобы в подходящий момент всадить нам отравленный нож в спину…»

«Как это ни тяжело, но вполне возможно, что мы оставим немцам, по всей вероятности, даже такие центры, как Житомир, Винница, Витебск, Псков, Гомель и кое-какие другие. Что касается столиц наших старых республик, то Минск мы, очевидно, сдадим; Киев немцы также могут захватить, но с непомерно большими трудностями.

О судьбах Ленинграда, Новгорода, Калинина, Смоленска, Брянска, Гомеля, Кривого Рога, Николаева и Одессы – городов, лежащих относительно невдалеке от границы, я боюсь рассуждать. Правда, немцы безусловно настолько сильны, что не исключена возможность потерь и этих городов, за исключением только Ленинграда.

То, что Ленинграда немцам не видать, это я уверен твердо. Ленинградцы – народ орлы! Если же враг займет и его, то это будет лишь тогда, когда падет последний ленинградец. До тех пор, пока ленинградцы на ногах, город Ленина будет наш! То, что мы можем сдать Киев, в это я еще верю, ибо мы будем его защищать не как жизненный центр, а как столицу Украины, но Ленинград непомерно важнее и ценнее для нашего государства»…

Эти строки написаны в старой тетради фабрики «Светоч», на картонном переплете которой римскими цифрами начертано XIV. Причем та запись, которая приведена выше, датирована 5 июня 1941 года.

Автор же этих строк, Лева Федотов родился 10 января 1923 года в Москве и жил в знаменитом Доме на набережной, который спроектировал и построил архитектор Б.М. Иофан.

Спустя десятилетия известный писатель Юрий Трифонов, кстати, учившийся с Левой в одной школе и отлично его знавший, опишет этот дом на Берсеневской набережной, или Дом правительства (в народе сокращено ДОПР), в своей знаменитой повести. В 505 квартирах этого необычного дома одних наркомов и замнаркомов проживало около 140 человек. А потому сюда регулярно наведывались Ягода, Ежов, Вышинский, Берия, изредка заезжал Сталин.

Здесь постоянно жили Фотиева, Димитров, Поскребышев, Землячка, Аллилуевы, Кобулов, Чубарь, Стасова, Косарев, Лысенко, Стаханов, Хрущев, Микояны, маршал Тухачевский, маршал Жуков, дети Сталина, приемный сын Ворошилова, принц и принцесса из Лаоса и многие другие знаменитости предвоенного и послевоенного времени.

Здесь же в конспиративных квартирах скрывались шпионы-нелегалы, работавшие на СССР и отсиживавшиеся в Москве некоторое время после провала или перед очередным вояжем за рубеж. А потому некоторые квартиры на самых верхних этажах на всякий случай имели запасные выходы на чердак.

Семья Федотовых попала в этот дом потому, что отец Левы – Федор Каллистратович – одно время занимал довольно крупный пост в правительственных структурах советского государства. И хотя он трагически погиб на Алтае задолго до войны, семью его в память о заслугах оставили жить в правительственном доме.