Размороженная зона - Серегин Михаил Георгиевич

– Вертолет тоже, скорее всего, он сбил, – сказал Сван. – Больше некому, да и не зря он с вами не полетел.

Колыма кивнул. Он вспомнил, как говорил при Горце о том, что второй раз на дозаправку летящий в Магадан вертолет сядет в Ключах. Все сходится!

– Значит, он добился своего… – медленно сказал Колыма. – Значит, «грузняк» теперь у него…

– А вот тут ты ошибся, Коля! Не у него! – снова широко улыбнулся Сван.

– Как так? Если вертолет он подбил, то и «грузняк» он забрал. Ведь те же люди чемодан унесли!

– Не было никакого «грузняка» в чемодане, Коля, – сказала София, повернувшись лицом к блатному. – Там десятка два кирпичей лежало, и все.

– А «груз»?! Что же, мы так его из Грузии и не привезли? Но Батя…

– Не торопись, Коля, – Сван усмехнулся. – На месте «груз», как раз там, куда его Батя доставить и хотел.

– Но… – начал Колыма, и тут его осенило. Он вспомнил всю дорогу, вспомнил, что было крепче всего закреплено в вертолете, с чем не могла расстаться София…

– Гроб твой?! – уже понимая, что угадал, спросил Колыма.

– Правильно, батоно Коля! – снова улыбнулся Сван. – Мой гроб. Интерес всех заинтересованных лиц был сфокусирован на чемодане, а про гроб бедного Свана все забыли. Кому он нужен, кроме его племянницы? Так что теперь «груз» на месте и сейчас сделает то, ради чего вы его сюда и везли. Эй! – Сван махнул рукой ожидающему в сторонке круглолицему мужику. – Пойдем с нами.

По дороге к машине в голове Колымы окончательно прояснилось, и он наконец-то все понял. Видимо, Сван заранее предвидел, что за «грузняком» начнется охота, и решил, что переправлять его через полконтинента открыто нельзя. Для этого и отвлек внимание всех охотников на пустой чемодан. Хитро, ничего не скажешь!

– Где он тут у вас, прах бедного Вахтанга Киприани? – весело спросил Сван, забираясь в кузов грузовика. – Ага, вот он! – Грузин подошел к цинковому гробу и присел рядом с ним на корточки. – Ну-ка, Коля, дай мне ломик какой-нибудь! Свой гроб я вскрою сам!

Колыма взял из угла ломик и протянул Свану. Но прежде чем грузин успел начать вскрывать гроб, из-за спины у Колымы раздался негромкий голос толстого журналиста, вслед за остальными взобравшегося в кузов «Магируса».

– Послушайте, может быть, вы все же объясните мне, что происходит? – Он обращался к Свану. – Вы обещали мне сенсацию, компромат на крупных чиновников, а то, что я до сих пор видел, напоминает скорее плохой спектакль! Объясните, что вы собираетесь делать! И зачем?

– Объясняю, – охотно повернулся к журналисту грузин. – Раз уж ты не отказался от этого дела, то имеешь право знать, откуда взялось то, что ты сейчас получишь. В этом ящике, – Сван легонько пнул цинковый бок гроба, – тот самый компромат. Почему его сюда доставили именно так, и неважно, и неинтересно. Важнее, что это за компромат и откуда он взялся.

– Да, это, конечно, важнее, – отозвался журналист, вытаскивая записную книжку и ручку.

– Началось это еще при Андропове, – стал излагать Сван. – Тогда проводилась большая чистка аппарата МВД, слышал, наверное.

Журналист кивнул, помечая себе что-то в блокноте.

– Короче, тогда в ГУИНе появилась спецчасть, которая должна была контролировать начальственный, конвойный и особенно оперсостав СИЗО и лагерей. Ну, сам понимаешь, зона – место хлебное и всегда таким было. Подробно тебе рассказать, кому там за что дают, или сам знаешь? Прапорщики берут за «перевес» «дачек», «хозяева» – за представление на УДО, рядовые вертухаи – за то, что малявы на вольняшку передают. В общем, коррупция цветет пышным цветом…

– Простите, но этим сейчас никого не удивишь, – сказал журналист, на этот раз ничего не помечая. – На сенсацию это никак не тянет.

– Будет тебе сейчас сенсация, слушай. Ловить всех этих «хозяев», «кумовьев» и «попкарей» было легко, но толку бы с того было мало – на их место пришлось бы брать новых, и все пошло бы сначала, другие были бы ничем не лучше. Здесь коррупция не столько из-за людей идет, сколько из-за системы ГУИНа. Вот и решила эта новая спецчасть никого особенно не сажать, но на самых злостных накопить компромат и в случае нужды просто сдувать пыль с определенной папочки. Такой короткий поводок получается – чуть дернешься, и конец тебе. Но самое интересное произошло в девяносто восьмом году, когда реорганизация у нас началась. К тому времени компромата уже накопилось немало, да к тому же многие из тех, на кого папочки давно хранились, серьезные чины и должности получили. И, короче, получилось так, что в девяносто восьмом во время реорганизации часть этих документов попала ко мне. Подробно я тебе о том, как это у меня получилось, рассказывать не буду, но уж поверь – нелегко это далось.