Слепой против бен Ладена - Воронин Андрей

Слепой поморщился, представив, что тогда будет. Ему выпал уникальный шанс, и, если он останется нереализованным, одноглазый убийца снова станет неуловимым призраком, легендой, грозным мифом, гоняясь за которым кое-кто еще сровняет с землей не один город, не одну страну.

Одно Глеб Сиверов знал наверняка: если у него не будет возможности захватить нужного человека живым, но представится хотя бы малейший шанс поймать его на мушку, этого шанса он не упустит. Главное, удержаться от соблазна облегчить себе работу и вместо поимки заняться ликвидацией одноглазого упыря. А соблазн такой был. Ведь пока одноглазый жив, сохраняется реальная возможность того, что он снова окажется на свободе. Его могут освободить сообщники, он может как-нибудь исхитриться и бежать... Этот может! Он еще и не такое может, подготовка у него – дай бог всякому... В конце концов, американцам он, возможно, для того и нужен, чтобы заключить с ним новую сделку и, объявив этого монстра мертвым, снова выпустить его на волю. Для достижения такой цели, как полное мировое господство, все средства хороши, а американцы никогда еще не были так близки к ее достижению...

Время шло, а Рэмси все не появлялся. Глеб закурил новую сигарету и помассировал пальцами переносицу под дужкой темных очков. Неужели ошибка? Или адрес Рэмси, найденный им в телефонной книге, фальшивый? Имея такие средства, которыми располагает этот джентльмен, вполне можно владеть парочкой лишних домов, купленных только затем, чтобы сбить со следа ищеек...

Потолковать с мистером Рэмси действительно стоило, причем сразу по нескольким причинам. Прежде всего следовало убедиться, не ошибка ли все это. Своими глазами Глеб владельца клуба еще не видел, да и Рашид не сказал ему по этому поводу ничего определенного. Правда, его реакция на разговоры о бен Ладене и на портрет в газете была красноречивее любых слов, но непроизвольные реакции человеческого организма, да еще и отравленного лошадиной дозой алкоголя, – дело ненадежное. Может, турок так таращился просто потому, что боролся с отрыжкой? И бледнеть он тоже вполне мог не от какого-то там волнения, а от самой обыкновенной тошноты, вызванной алкогольной интоксикацией...

А мистер Рэмси наверняка знал множество вещей, которые остались бы для Закира Рашида тайной, проработай он в клубе хоть сто лет, а не жалких полторы недели. Казначею были известны привычки хозяина, места, где того можно встретить чаще всего, а также другая бесценная информация.

Кроме того, мистер Рэмси, как ни крути, был не какой-нибудь религиозный фанатик или политический экстремист, а солидный британский джентльмен, европеец, в высшей степени деловой человек, сотрудничавший с "Аль-Каидой" исключительно из-за денег. Он должен был очень дорожить своей шкурой. А как человек разумный, мистер Рэмси не мог не понимать, что в сложившейся ситуации его шкура находится в серьезной опасности. В течение последней недели людям, которые поддерживали в рабочем состоянии информационный канал, связывавший лондонский спортивный клуб с базами боевиков на далеком Кавказе, сильно не везло. Их судьбы служили ярким примером того, что может случиться с мистером Рэмси, если Глеб до него доберется, а простая логика развития событий должна была подсказать, что как раз до него, казначея подозрительного клуба и единственного европейца в окружении одноглазого араба, доберутся в самую первую очередь. Следовательно...

Рассуждения Слепого были прерваны появлением в поле зрения новехонького "мерседеса" представительского класса, который, выехав из-за угла, остановился у бровки тротуара прямо перед домом. Из машины выбрался сухопарый джентльмен в длинном шерстяном пальто нараспашку и фетровой шляпе. Под пальто был надет строгий темно-серый деловой костюм; на шее джентльмена болтался белый шерстяной шарф, а рука в тонкой кожаной перчатке сжимала ручку плоского кейса. Судя по тому, что, поднявшись на крыльцо, англичанин не воспользовался звонком, а без колебаний отпер дверь своим ключом, это и был мистер Рэмси собственной персоной.

Не прошло и минуты, как из широкой каминной трубы, украшавшей односкатную черепичную крышу, показался дымок. Молочно-белая струйка была не слишком большой, но густой и плотной, с тем слегка желтоватым оттенком, который можно наблюдать, когда горит сваленная ворохом бумага. Вряд ли мистер Рэмси, сидя за рулем своего "мерседеса", настолько замерз, что, едва войдя в дом, стал греть руки над горящими в камине старыми газетами. Несмотря на усталость, Глеб улыбнулся: его расчеты все-таки оправдались. Крыса заметила, что в трюме корабля появилась течь, и вознамерилась добраться до берега вплавь. А поскольку это была в высшей степени разумная, цивилизованная и деловая крыса, перед бегством она принимала меры к тому, чтобы уничтожить следы своего пребывания на тонущем корабле.