Фаянсовый череп - Воронин Андрей

«Ну и как тебе это? – мысленно обратился он к своему отражению в зеркале. – Довольно изящно. Только надо пошевеливать задницей, пока кто-нибудь меня не обскакал.»

Выйдя из ванной, он ненадолго остановился возле телефонного аппарата, думая, не позвонить ли для начала Мирону, но потом махнул рукой. “В самом деле, – подумал он, – что я ему скажу? И главное, что он мне ответит? Он в любом случае скажет, что я свихнулся. Если он ничего не знает (что маловероятно), то он решит, что у меня не все дома. А если он действительно в этом замешан, то обозвать меня идиотом и поднять на смех ему сам Бог велел. Так что нечего ему звонить, нечего."

Один из двух существовавших в природе ключей от редакционной “каравеллы” висел у Юрия на том же кольце, что и ключи от квартиры. Машина, если на ней никто не колесил по Москве, должна была стоять на стоянке в трех кварталах от редакции. “Бедный драндулет, – подумал Юрий, натягивая кроссовки. – Ночью на той дороге ему достанется даже сильнее, чем днем. Ничего. Машина – не человек, ее починить легко. А счет – Мирону, пусть платит. Похоже, скоро ему за многое придется платить."

Глава 14

Сказать, что, готовясь покинуть Москву, Вадим Севрук был совершенно спокоен, значило бы покривить душой. В подобной ситуации спокойным мог оставаться разве что покойник или клинический дебил, – дебил в самом прямом, медицинском смысле слова. Вадим Севрук дебилом не был. Не был он и покойником, по крайней мере пока, и собирался сделать все, чтобы такое положение вещей сохранилось как можно дольше.

Разумеется, он был испуган, крайне раздосадован и, прямо скажем, чертовски зол на своего дядюшку, который оказался намного хитрее, чем можно было предположить. Старый боров провел его как мальчишку, отдав с пустыми карманами на растерзание прокуратуре, прессе и вообще всем, кому не лень поупражняться в затаптывании человека в грязь. Но при всех своих недостатках Вадим Александрович Севрук был неглуп и отлично знал, что, пока человек жив, его судьба остается в его собственных руках. Все на свете поправимо, кроме смерти. Бизнес – это азартная игра без правил, в которой нужно уметь проигрывать, но всегда остается шанс отыграться.

Помимо всего прочего, ситуация, в которой оказался Вадим Севрук, была для него не нова. Однажды ему уже пришлось бежать через всю страну, спасая даже не деньги, а собственную шкуру. Тогда все обошлось более или менее благополучно, и теперь, когда речь шла о сумме, многократно превышавшей все, о чем он когда-либо мечтал, Вадим Севрук собирался превзойти самого себя в стремлении выжить и вернуть деньги.

Поэтому, закончив телефонный разговор с Караваевым, он не стал бушевать, ломать мебель и кричать на секретаршу. Спускать пар подобным образом можно было, когда речь шла о мелких неприятностях, но теперь на кону стояла его собственная жизнь, и Вадим Севрук не собирался терять время.

Очень спокойно он открыл сейф и выгреб оттуда всю наличность – что-то около ста тысяч долларов и примерно половину этой суммы рублями. Небрежно свалив деньги в плоский пластмассовый кейс, он защелкнул кодовые замки, закурил и ленивой походочкой человека, которому совершенно некуда спешить, покинул кабинет, чтобы больше никогда туда не вернуться.

Дрессированная сучка в приемной лишь молча кивнула в ответ на его небрежное: “Я на объект, вернусь после обеда”. Шагая по длинному коридору с лепным потолком в сторону лифта, Севрук так вошел в роль, что чуть было не начал насвистывать, но вовремя спохватился.

Джип стоял на стоянке перед зданием – огромный, черный, пупырчатый от осевших на полированном металле мелких капель дождя. Из-за них лобовое стекло казалось матовым, как плафон люстры или окошко в сортире. Где-то далеко громыхнул гром. Севрук подумал, что мокрый асфальт ему сейчас абсолютно ни к чему, но, с другой стороны, дождь в дорогу – хорошая примета.

Он сел в машину, завел двигатель и включил “дворники”. Под их мерный шорох и постукивание Вадим вывел машину со стоянки и притормозил, решая, куда податься.

Здоровенный, вызывающе черный японский джип умнее всего было бы бросить и уехать из города на первом же подвернувшемся под руку поезде. В течение нескольких секунд Севрук обдумывал эту идею и решил, что расстаться с машиной никогда не поздно. До времени, указанного в полученной с утренней почтой повестке, у него оставалось еще почти двое суток, в течение которых у милиции не возникнет к нему никаких вопросов. На хорошей машине за двое суток можно уехать в места, где ему ничто не будет угрожать. И потом, купленный за двадцать пять тысяч джип можно было по-быстрому толкнуть перекупщикам тысяч за десять-двенадцать – уж кто-кто, а Вадим Севрук в таких вещах разбирался получше многих. А десять штукарей на дороге не валяются. Попробуй заработай такие бабки! Нет, бросать машину рано, тем более что в данный момент никакой непосредственной угрозы жизни не было.