Доноры за доллары - Серегин Михаил Георгиевич

Тут внимание Матвеича привлекло большое темное пятно, выделявшееся на фоне снежного покрова. Матвеич подумал сперва, что это что-то слетело с грузовика, который так лихо промчался ему навстречу. Подойдя поближе, Матвеич понял, что это не что иное, как лежащий на снегу лицом вниз человек.

– Вот это надрался с утра пораньше! Ишь, лежит! Пойду-ка потормошу – замерзнет ведь человек, сгинет, – пробормотал себе под нос дед.

Он оставил тележку на обочине и полез через сугробы в овраг. Присев на корточки и заглянув в лицо лежащему, Матвеич с ужасом узнал в нем своего жильца, Митьку. Он не был пьян, а под голову его натекла порядочная лужа крови, осадив снег. В эту темную яму медленно проваливалась Димина голова.

Матвеич заголосил и кинулся обратно на дорогу, смешно вскидывая колени, и стал отчаянно махать проезжавшим мимо немногочисленным автомобилям. К его радости, это ему делать пришлось недолго. Водитель «жигуленка» напряженно выслушал захлебывающуюся речь деда, быстро вылез из кабины и пошел за ним через снег. Вдвоем они смогли поднять Диму, тело которого чем-то неуловимо походило на поломанную куклу. Дед причитал и крестился, умоляя водителя быть осторожнее. Положив Диму на заднее сиденье, водитель помчался быстро, как он только мог. Матвеич держал голову парня на коленях и приговаривал: «Ничего, касатик, выберешься».

ГЛАВА 27

Захлопнув дверь за Людмилой, Кирилл обессиленно опустился на пол. За этой дверью осталось все: его будущее, его любовь, его... жадность.

Он вскочил и стал бегать по квартире, словно ища угол, в котором может спрятаться от преследовавших его мыслей. Наконец остановился как вкопанный. Его худшие опасения оправдались. Он всегда подозревал, что сказки про «аукнется-откликнется» – вовсе не сказки. Он лишился большего, чем приобрел. А виноват во всем, во всех делах, которые закончились катастрофически, был один и тот же человек, и этот человек – Головлев.

Обезумев, Кирилл подскочил к стене с коллекцией холодного оружия, которая досталась ему от покойного деда. Схватил первый попавшийся кортик и спрятал его в карман. Посмотрел на часы – было еще не поздно. Злорадно улыбнулся и вышел из квартиры. К счастью, он точно знал адрес Головлева: как-то раз тот приглашал всю хирургию на свой день рождения, хвастаясь тем, как он хорошо устроился.

По дороге Кирилла то и дело охватывала паника – он никак не мог спокойно вести себя при людях в милицейской форме. На одной из станций метро вдруг понял, что, в общем-то, едет убивать человека. Это почему-то его ужасно развеселило.

Выйдя на нужной остановке, Кирилл быстро зашагал в сторону новостроек. Там, в одном из домов, обитал ненавистный Головлев. Он прибавил шагу и увидел, что нагоняет какую-то женщину. Кирилл узнал знакомую шубку и вертлявую походку – впереди шла Людмила. Она держалась за лицо и тоже куда-то очень спешила.

Кирилл похолодел и сбавил темп, боясь, как бы она не оглянулась на шаги. Было ясно, что Людмила торопится по тому же адресу, что и он.

«Проститутки кусок!» – застонал Кирилл. Первым его желанием было догнать ее и прибить, как бешеную собаку: никогда раньше он не испытывал к ней столь сильной ненависти, как сейчас. Его удержало то, что улицы были еще достаточно людными.

Так, гуськом, они дошли до заветного дома. Людмила набрала код и прошла в подъезд. Кирилл отошел в тень дерева и остался во дворе. Он напряженно смотрел на освещенное окно на третьем этаже, которое не было зашторено. Как в китайском театре теней, он наблюдал за разыгравшейся на его глазах пантомимой, мрачнея и зверея еще больше.

Людмила оживленно болтала и обнималась с Головлевым, после чего они потушили свет.

Кирилл решил ждать утра.

* * *

Клиенты подписывали договора и порознь уезжали. Потенциальные деньги текли рекой, Козлов парил на десятом небе. Попарил-попарил и споткнулся на том месте, о котором он, за всеми своими успехами, как-то и подзабыл. В один прекрасный день в его кабинете появился седовласый Дик Нортон, и его лицо как никогда соответствовало его фамилии. С Нортоном пришел сопровождавший его в поездке здоровяк с весьма вдумчивым взглядом. Старик вместе со своим другом опустились в предложенные им кресла. Нортон, внимательно посмотpев на осоловевшего от постоянного безделья толмача, начал:

– Дорогой сэр Козлофф. Ввиду того, – синхронно переводил Егор, – что наша делегация не нашла обоснованного документального подтверждения законности вашей деятельности, мы вынуждены отказаться от предложения сотрудничать с вами.