Чистильщик - Мазин Александр

Валерий оторвал руки страдальца от причинного места и скрутил их у бедняги за спиной. Обыскал. Добыча оказалась богатая: пистолет ТТ с запасной обоймой, нож-выкидушка, «труба», пачечка рублей, ключи и прыскалка от дурного запаха изо рта. Под низким потолком проходила полуторадюймовая труба. Васильев перекинул через нее проволоку, изготовил с помощью плоскогубцев затяжную петлю. Его пленник, частично оклемавшийся, взирал на приготовления без всякого энтузиазма. Он был прав. Закончив с петлей, Васильев накинул ее добру молодцу на шею, подтянул, вынудив сначала просто встать, а потом встать на цыпочки,– и закрепил второй конец на дверной ручке. Столь изысканный способ хранения военнопленных он придумал не сам – видел в каком-то фильме. Пленник стоял на носочках, и физиономия его была невосторженная. Последствия удара по тестикулам не проходят быстро. Бедняга страдал, но держался мужественно. Даже не ругался.

Васильев перевернул ведро, уселся напротив.

– Ножки скоро устанут,– добродушным голосом произнес он.– А петелька затяжная. Говорят, некоторые до трех часов так простоять могут. Как думаешь, на сколько тебя хватит?

Пленник молчал. То ли понимал, что вопрос – риторический. То ли придерживался известного правила: откроешь рот – потом не закрыть.

– А говорят: профессионалы умеют проигрывать,– продолжал Валерий.– Ты профессионал или любитель?

Снова молчание.

– Собственно, мне от тебя ничего не нужно,– жизнерадостно провозгласил Васильев.– Я все и так знаю. Тем более что хозяин ваш по кличке Горшок сейчас мирно спит под присмотром моего человека.

По мимолетной гримасе пленника Васильев понял: туз все-таки оказался козырным.

– А ты как думал? – усмехнулся Валерий.– Вы меня обижаете, а я горько плачу? Нет, братишка! Когда меня обижают, я не плачу. И не обижаюсь. Я убиваю, понял? – Он резко поднялся и толкнул пленника в грудь. Тот пошатнулся, с трудом удержал равновесие. На лице его отразился ужас, когда стальная проволока сдавила горло.

Васильев сжалился, ослабил петельку.

– Телефончик мне скажи,– ласково произнес он.– Хочу с дружками твоими потолковать. Будем ченч делать. Знаешь, что такое ченч?

– На меня они твою девку не поменяют,– хрипло проговорил пленник.

– Да кто говорит о тебе? – удивился Васильев.– Я же сказал: у меня ваш хозяин. Я, конечно, не считаю, что он стоит моей девушки, но сам-то он наверняка другого мнения.

Снаружи о дверь что-то лязгнуло.

Васильев прикинул: если подручные Горшкова вознамерились рвануть дверь, кто им помешает? Народ из подземного перехода удалить нетрудно, небольшой фугасик вынесет дверь запросто. И заодно размажет по противоположной стенке Васильева и его недобровольного соратника по заключению. Видно, такая же мысль пришла в голову и пленнику. Крутой, не крутой, а жить все равно хочется.

– Звони,– прохрипел он. И продиктовал номер.– Спроси Машину.

– Кого? – немного удивился Васильев.

– Машину.

Ради разнообразия Валерий воспользовался трофейной «трубой». Пусть неудачник платит!

Под дверью продолжали возиться.

– Как моя девушка? – поинтересовался Валерий.

Машина (судя по голосу – давешний собеседник) даже не спросил, с кем говорит.

– Мой начальник у тебя?

– Нет. У меня только твой подчиненный. А пахан твой – далеко. И под надежной опекой.

– Готов меняться,– сразу перешел к делу Машина.

– Ой ли? А я не готов! – Васильев засмеялся.– Кстати, там твои ребята не кумулятивный зарядец мастрячат?

– Обижаешь! Сейчас мы выжжем аккуратную дырочку…

– Погоди минутку…

Васильев открыл свой телефон, набрал номер Петренко.

– Сашок, слышишь меня? Если тебе не трудно, отрежь господину Горшкову правое ухо.

– Эй! Ты что? – обеспокоился Машина.

– Погоди минуту,– попросил Васильев. И, уже обращаясь к первому собеседнику:

– Скомандуй своим молодцам отойти от дверей и не делать резких движений.

– Если ты его убьешь, твоей девушке будет очень-очень плохо! – предупредил Машина.

– Кто говорит об убийстве? – удивился Васильев.– Просто мой друг обстругает его немного. Уши, пальцы, еще что-нибудь интересное…

– Имей в виду: то же самое сделают с твоей девушкой!

– Чему быть, того не миновать! – беспечно произнес Васильев.

Малейший намек на то, что его действительно беспокоит судьба Танюшки – и инициатива перейдет к противнику.

– Девушек, сам знаешь, много, а хозяин у тебя один. Вникаешь?