Размороженная зона - Серегин Михаил Георгиевич

– Есть результаты, есть, – кивнул Васильев. – И даже очень интересные. Батя ведь не одну маляву написал. Есть вторая. И знаешь, куда она?

– Ну?

– В Тбилиси. Сейчас покажу, кому.

Васильев вылез из-за стола, погремел в углу какими-то ключами и вскоре вернулся, неся в руках толстую папку с грифом Минюста – с девяносто восьмого года именно Минюсту, а не МВД подчинены все пенитенциарные учреждения России.

– Вахтанг Киприани, погоняло Сван, кентуха Бати, – сказал Васильев, вытаскивая из папки крупную фотографию грузина средних лет. – Авторитетный блатной. Правда, сейчас-то он постарше, эта фотка с тех времен, когда он у нас чалился, а с тех пор времени прошло изрядно.

Гость из Москвы придвинул к себе фотографию и принялся внимательно рассматривать. Это заняло у него почти минуту, он явно не просто смотрел, а запоминал, мысленно составлял словесный портрет, прикидывал, как этот человек может выглядеть сейчас.

– Думаешь, «грузняк» у него? – наконец спросил он с сомнением.

– Больше и не у кого ему быть, – уверенно сказал Васильев. – А то зачем человек от Бати в Тбилиси летит? Конечно, смотрящий не дурак, что именно этот пацан у Свана забрать должен, он в маляве не пишет, но что это еще может быть, как не то, чем ты интересуешься? Не бывает таких совпадений!

– Хм. Пожалуй, ты прав, – согласился москвич. – Если Батя своего человека в Грузию шлет, да еще именно к этому Свану, то ничего другого предположить нельзя. Во-от оно что, значит, – это Николай Петрович сказал значительно тише, словно уже не Васильеву, а самому себе. – Мы эту срань по всем оперативным просторам России ищем, все ноги сбили, а она вон где… У грузина какого-то! Да, это осложняет дело. Здесь-то мы бы эту скотину по-любому дожали, есть методы, никакие блатные кореша бы его не спасли, власть есть власть, против государства не очень-то попрешь. Но в Грузии особо не разбежишься. У них же теперь суверенитет, национальная гордость и все тридцать три удовольствия. Боевиков-то чеченских и то выдают со скрипом, а тут и вообще разговаривать не будут.

Несколько секунд москвич помолчал, обдумывая ситуацию, а потом спросил:

– Ты говоришь, Батя в Тбилиси своего человека посылает? А что это за человек?

– Некто Степанов Николай Иванович, – отозвался Васильев. – Четыре судимости, в серьезном авторитете. Погоняло – Коля Колыма. Правая рука смотрящего.

– В законе?

– Пока нет, но все блатари уверены, что скоро будет. Вообще, после Бати главным у наших уголовников наверняка он и станет.

– Так, может, договориться с ним? Он нам по-хорошему отдает «грузняк», а мы Батю в ШИЗО немножко подольше помаринуем. Много ли старичку надо-то? И станет этот Коля счастливым наследником, причем рук не замарав, никто не подкопается.

– Нет, – с сожалением покачал головой Васильев. – Хорошо бы, конечно, так сделать, но не получится. Я этого кадра знаю, не пойдет он на такое. Пахана он не предаст.

– Что-то сомнительна мне такая верность, – покачал головой москвич. – Ну да ладно, это дела ваши, местные, тут ты спец. Но сам-то тогда что предлагаешь?

– Отследить Колыму и на обратном пути «грузняк» забрать, – решительно сказал Васильев. – Ему ведь от границы Грузии до Магадана еще через всю Россию проехать надо. А возможностей у твоего ведомства много.

– Возможностей-то много, – ответил москвич. – Но ты хоть примерно представляешь себе, что может случиться при малейшем косяке, если все это наружу выплывет?! Какой будет жуткий скандал, какие головы в МВД и в Минюсте полететь могут?! Этого нельзя допустить!

– Нельзя, – спокойно согласился Васильев. – Значит, нужно операцию получше спланировать, задействовать ваши лучшие силы. А другого способа я все равно не вижу.

Москвич сидел, опустив голову и глядя в стол. Он явно колебался, никак не мог принять решение.

– Не менжуйся, – успокаивающим тоном сказал Васильев, наливая из бутылки еще по пятьдесят граммов в обе рюмки. – Все пройдет как по маслу. Не Терминатор же этот Коля Колыма! Сделаем мы его, никуда не денется! Давай выпьем за успех!

Николай Петрович еще несколько секунд сидел неподвижно, потом поднял голову, взял рюмку и, решившись, повторил тост:

– За успех!

Оба выпили, закусили.

– Если у нас все получится, – сказал москвич спустя несколько секунд, – то ты получишь перевод в Москву. Это я тебе твердо обещаю. Квартира в депутатском доме, госдача, почет и уважение. И в отставку уйдешь не «хозяином» этого медвежьего угла, а генералом!