Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» - Негривода Андрей Алексеевич

…Только никто не знал, что свой первый в армии день рождения Мулле придётся отметить совершенно иначе…

Не успел он поблагодарить Алишера за поздравление, как в расположение вошёл прапорщик Авдеев и рявкнул во весь голос:

— Рота подъём! Тревога! Выходи строиться! — До официального подъёма по распорядку оставался ещё целый час…

Забухали об пол голые пятки бойцов, спрыгивающих со второго яруса коек, задвигались, заскрипели, зашумели табуретки и… Уже через тридцать секунд две боевые группы в полном составе, одетые, подтянутые и готовые воевать, выстроились на «взлётной полосе»[12] казармы — это вам не общевойсковики, у которых «подъём-отбой» за 45 секунд, «пока горит спичка» — спецназ, есть спецназ!..

— Приготовиться к боевому выходу! — проговорил «старшина». — Получить оружие и боеприпасы!..

— Что-то серьёзное… — проговорил один из разведчиков группы Сома. — Если и наш старлей здесь, и ротный…

— Всё скажут… — ответил в полголоса Бай. — Подожди…

Сомин подошёл к своим разведчикам и без обиняков сказал:

— Так, мужики… Получаем оружие, боеприпасы — двойной боекомплект… Бай! Организуй получение сухого пайка…

— На сколько дней, товарищ старший лейтенант?

— Десять дней, сержант!..

После того как ушёл на «дембель» киргиз сержант Сабуров, штатным следопытом группы стал Мулла, но у Сабурова была ещё одна должность — заместитель командира группы… Так вот новым «замком» у Сомина стал штатный снайпер группы, сержант Шпекбаев, наш Бай…

И было ещё одно «нововведение» в группе Сома. Осенью группа «потеряла» двух «дембелей», уехавших в Союз, но тут же и пополнила до «комплекта» свой штат — Мулла, ну это понятно, а вот пулемётчиком в неё вошёл прапорщик Авдеев, наотрез отказавшись быть только «старшиной роты» и заниматься, как он сам выразился, «всяким барахлом в каптёрке, как крыса в амбаре»… Так и пошло… Авдей оказался смелым мужиком и виртуозным пулемётчиком, и уже был представлен к медали «За Отвагу» — слово, данное перед строем разведчиков два месяца назад, он держал, как знамя…

… — Что случилось, Сом? — спросил, озабоченный таким поворотом событий, Алишер…

…Нет, это не было никаким панибратством или попустительством со стороны офицера — так всегда было принято в разведке…

…В казарме, в быту, в среде разведчиков, ещё как-то поддерживались описанные Воинским уставом взаимоотношения между командирами и подчинёнными, да и то… А вот в боевой обстановке — дело совершенно иное!.. В разведгруппе, где всего-то 10 человек, в тылу противника, в «свободном поиске», каждый разведчик имеет «право голоса», то есть высказать своё мнение о сложившейся ситуации, а умный командир всегда его учтёт при принятии окончательного решения!.. Да и в бою, если уж такое случалось, «рабочий позывной» всегда был намного эффективнее! Просто возьмите в руку секундомер и замерьте, сколько секунд уйдёт на то, чтобы произнести: «Товарищ старший лейтенант, нужен огонь на левый фланг!»… Сколько? Три-четыре секунды?!! А если сказать: «Сом! Огонь влево!», тогда сколько? Секунда? Вот именно!!! Эти 2–3 лишние секунды в бою могут решить очень многое! Для всех и для каждого в отдельности! Реактивная граната, выпущенная из «РПГ-7» со 100 метров, летит до цели полторы секунды!..

…«Рабочий позывной» должен быть звучным и коротким, как выстрел! На один, максимум на два слога — сказал, как выстрелил! Чтобы не терять драгоценные, бесценные секунды, или даже мгновения, на бестолковую трепотню, которая просто «вяжет язык»!.. И это важно! Это даже важнее того, кто ты вообще есть такой! Эти мгновения, порой, решают всё!..

…Да! Всё так! Секунды, мгновения… Когда жизни висят на волоске…

И если разведчик ходит в свои «свободные полёты» постоянно, то он настолько привыкает к своему второму имени, что иногда даже перестаёт реагировать на то имя, которое ему дали при рождении!.. Смешно, наверное… Да нет! Просто это жизнь… Это то, что происходит с человеком, который «женился» на войне…

И мы потом переносим эти привычки в мирную жизнь, потому что уже не можем без «рабочего позывного», потому что это уже в подкорке мозга!.. И называем своих жён Кися, Солнце, Рыбка… И мы их любим, потому и называем их так ласково, как нам кажется, а не Кобра, Слон, Сало, как это было принято в армейской среде… А они, наши любимые женщины, всё равно на нас обижаются: «Я тебе не Кися! У меня есть имя! Я уже начинаю забывать, как меня зовут!»… Они просто не понимают того, что мы и хотели бы их называть по имени, но… Это «вяжет язык» и выдаёт имя твоего командира, а это просто опасно! В первую очередь для него самого… Так уж сложилась наша судьба, судьба разведчиков-диверсантов… Мы всегда бережём жизнь своего командира! И мы переносим нашу «систему безопасности» в семейный быт, а потом нас называют солдафонами и с нами разводятся, думая, что мы грубые и неотёсаные мужланы… Не понимая того, что эти «мужланы», схоронив на своём веку на войне не одного близкого человека, очень ценят чужую жизнь!.. Но и берегут её по-своему… Так, как учили беречь чужие жизни на войне… Порой за счёт своей…

… — Большая операция начинается, Бай… — ответил старлей, не пытаясь «партизанить». — Будет «зачистка» всей Чарикарской долины… Баграмский аэродром постоянно обстреливают из миномётов и реактивных снарядов, огромное количество нападений на наши сторожевые заставы и посты, постоянные засады на трассах, на наши колонны… Много людей гибнет, Алишер… В общем, будем чистить долину от «духов» — достали!..

— Ясно… А наша задача?

— Во всей операции будет задействовано огромное количество войск, Алишер. Долину в треугольнике «Чарикар — Махмудраки — Джабаль-ус-Сарадж» сначала оцепят по кругу, а потом это кольцо начнут сжимать, приближаясь к Баграму… Это огромная территория, Бай, почти 400 квадратных километров «зелёнки»!.. Есть сведения, что на этой территории сосредоточено около четырёх с половиной тысяч «духов»!..

— Это же почти дивизия! — воскликнул обескураженный Бай.

— Поэтому наших войск будет задействовано вдвое больше! Что-то около 20 батальонов!.. Есть здесь отдельные «товарищи»… Тут и моджахеды Ахмад-Шах Масуда разгулялись, и Саида Ого — это из самых крупных! Но есть ещё и «махновцы», которые вообще сами за себя… В общем, чистить надо эту долину… А наша задача… Наша задача, Бай, нашей группы — полные разведданные по треугольнику «кишлак Хасанхейль — кишлак Калайи-Йозбаши — высота 1611». Именно из этого района и идёт обстрел аэродрома в Баграме…

— «Баграмская зелёнка»?

— Именно так, Алишер!.. Поэтому готовь пацанов соответственно!..

Больше ничего говорить Алишеру было не нужно, потому что, проведя на этой войне уже без малого почти год, он теперь точно знал, куда они отправляются в этот раз…

Это стало просто именем нарицательным!..

Здесь и гор-то особенных нет, так, холмы… Хотя вся эта местность и находится примерно на 1000 метров над «уровнем». Это довольно густонаселённая равнина, особенно ближе к кабульской трассе, где кишлаки встречаются примерно каждые 2–3 километра. Здесь довольно плодородная почва, а потому и огромное количество садов, полей и виноградников… Одно из самых благодатных мест во всём Афгане! Если бы не война!.. Отлавливать в этой «зелёнке» моджахедов было истинным наказанием для любого подразделения! Кроме того, что здесь было огромное количество всяческих зарослей, здесь ещё были и кяризы, целая огромнейшая разветвлённая сеть-лабиринт подземных ходов… А вот с этими крысиными норами бороться было почти невозможно… Ну или очень сложно и опасно!..

С древнеперсидского, буквально — подземный оросительный канал. Подземное сооружение для сбора грунтовых вод и вывода их на поверхность. Распространено в горных и предгорных районах Средней Азии и Закавказья. Воду из кяризов используют для водоснабжения и орошения. Кяриз состоит из одной или нескольких водосборных галерей высотой в метр-полтора, и шириной в пятьдесят-шестьдесят сантиметров, с укрепленными стенками, проложенных в водоносном пласте.