Разведывательно-диверсионная группа. «Мулла» и «Бай» - Негривода Андрей Алексеевич

Игорь смотрел на кусты, сомкнувшиеся за спиной Филина, минут пять, а затем позвал Бая:

— Походи Алишер за Филином, нельзя ему одному сейчас — молодой, горячий, как бы дров не наломал… Только на глаза не лезь, а то ещё обидится наш командир… Ты только подстрахуй его — мало ли какие ублюдки по «зелёнке» бродят…

Согласно кивнув головой и не проронив ни слова, Бай подхватил свою СВД, набросал в РД несколько гранат, сухпай, протянутый Индейцем, и двинулся по следам Филина в чащу…

«…Значить, ты выжила после наших взрывов? — Сейчас Андрей превратился в настоящего ночного охотника, движимого единственной мыслью настичь добычу. — Ну, хорошо же. Вот теперь мы посмотрим, кто кого… Вы смеетесь и издеваетесь над армией? Бойся!.. Я тебе покажу настоящую армию!..»

Бай шёл за своим командиром, понимая причину, толкнувшую Филина на этот безумный одиночный рейд… Да и не рейд это был вовсе — «свободный поиск»…

После того как остатки «Совы» покинули плато над Мадагизом, после ночного двенадцатичасового марша Мулла подозвал Бая к себе и показал свежий след. След 37-го размера! Он тогда шепнул Алишеру, что они несколько дней, после боя на дороге, шли именно по этому следу к базе Муссы. А ещё он сказал, что Филин его тоже видел, этот след. И изучил внимательно, да только никому не сказал ни слова…

А ещё через два часа он, оставив группу на Медведя, ушел в «зелёнку». Бай шёл за Филином и понимал, что сейчас он идёт не за человеком. Это, наверное, глупо, но Алишеру показалось, что он ученый, который отслеживает поведение молодого, крепкого, полного сил, но раненого тигра.

Он наблюдал за Андреем в свой бинокль и даже видел, как у того раздуваются ноздри, то ли от холодной ярости, а может, он нюхал воздух. Он видел, как тот слушает чащу, как осматривает следы и как внимательно рассматривает, разглядывает то место, куда хочет поставить ногу — Мулла, его брат, научил всё же Филина кое-чему!.. И Баю приходилось прикладывать всё свое природное умение и нажитый опыт, чтобы не выдавать своего присутствия. Он шёл не за «зелёным» салагой, и даже не за человеком… Сейчас он шел за опытным хищником, ещё более страшным в том, что сейчас его вела месть…

«…Я все равно найду тебя, „кукушечка“. Найду!!! А потом ты будешь умирать, долго и мучительно. Я заставлю тебя умереть двадцать шесть раз — по разу за каждого из моих „совят“, оставшихся там, на плато! И я не буду торопиться! Клянусь, я именно так и сделаю! Или ты сделаешь меня… Но это вряд ли…»

Андрей упорно шёл и шёл по следу, полностью отключившись от таких мелочей, как безумная, валившая с ног усталость и стянувший железным обручем желудок голод.

Месть!.. Месть и сжигающая душу ярость душили его и гнали вперед…

Андрей видел по следам, что отстает от снайперши на сутки, но это было в самом начале, когда он оставлял группу. Теперь же, с каждым новым днем, он понимал, что нагоняет. Упорно и неотвратимо. Правда, он тоже спал. Ночами, по два-три часа, понимая, что уставшему, ему даже не стоит брать в руки свою верную «СВД»… Но он её нагонял…

К вечеру 7 сентября Андрей понял по состоянию следа, что он на финишной прямой. Примятая трава ещё не поднялась, а это означало, что здесь прошли час, максимум полтора назад… прошла его добыча…

«…Ну вот, сладкая моя, ты где-то здесь, рядом. И опять идёшь к дороге. Значит, ночью будешь отдыхать, чтобы назавтра рука не дрожала, и глаз не слезился. Давай! Спать ложись, моя девочка!.. Баю-бай!..»

«…Молодец, командир! Ай, какой молодец! — вертелись мысли в голове Бая. — Даже у меня не хватило бы, наверное, терпения неделю идти по следу! Потом Абдулло расскажу — не поверит Мулла! А кто поверил бы? А Филин?! Идет, словно железный, не спит толком, не ест ничего… Щеки вон ввалились совсем, под глазами круги — страшный совсем стал!.. Не завидую я тем, кого Андрей-то наш за личного врага посчитал! Но он её уже почти нашёл. Скорее бы всё это закончилось! Я уже тоже устал…»

…Около 23.30 он её увидел…

Забравшись подальше в чащу «зелёнки», хотя куда уж дальше, девушка-снайпер развела крохотный костерок в стиле спецназа, выкопав для начала ямку, затем обложив небольшими камнями. Такой костерок можно увидеть практически только сверху… «Кукушка» не боялась, Андрей нашел уже шесть точно таких же костерков, хотя и тщательно замаскированных, да и что ей было бояться вдалеке от дорог и аулов, в «зелёнке» высоко в горах… Но Филин её нашел. Правда, костёр он сначала не увидел, а почувствовал по запаху. Она готовила кофе!!! Андрей наблюдал за девушкой через оптический прицел с четырехсот метров, взобравшись на ветки огромной, старой чинары, и ждал, когда она ляжет спать.

«…Всё, спит красавица. Вот и отлично! Ты спи, а я иду к тебе в гости…»

…Андрей стоял в двух метрах от девушки, оперившись спиной о ствол дерева, сжимал, до хруста в суставах, свой верный НРС. Лезвие ножа тускло поблескивало в лунном свете, а «кукушка» спала…

«…Что ж тебя, сучка, толкнуло на такую работу? Деньги или ещё что, как ту змеюку, Ингу? — Филин смотрел на свернувшееся калачиком тело, на молодое, типично скандинавское, скуластое, но не грубое лицо, на губки, по-детски почмокивающие во сне. — Лет двадцать или чуток больше, а скольких пацанов уже положила? Сука!..»

Филин постоял над девушкой ещё какое-то время, потом спрятал свой НРС в ножны и бесшумно скрылся в чаще «зелёнки»…

«…Молодец, командир! Мужчина! Во сне убивать не захотел! Настоящий мужчина! Воин! — Бай мысленно улыбался. — Я тебя понял, Филин!.. Ты подождешь боя, ты хочешь доказать ей, этой гадюке, что со спецназом лучше не воевать! Опять дуэль? Ай, какой ты молодец, Андрюха!.. Всё верно — ты же не палач, а солдат! Давай, дорогой!.. А я уж тебя прикрою, если что…»

…Невдалеке от дороги три снайпера залегли в «лёжки». Правда, о том, что их трое, знал только Бай. Филин наблюдал за приготовлениями «кукушки», а та, не подозревая, что уже обречена под двумя стволами спецназовских «СВД», готовила свою засаду. Свою последнюю в жизни засаду…

Она залегла в четырёхстах метрах от дороги на небольшом пригорке под раскидистым кустом.

«…Уверена в себе, сволота! — Филин был немного позади неё, сбоку. От дороги его отделяло около полукилометра. — С такого расстояния работать — нужно быть хорошим стрелком. Ну, ничего! Мы это поправим…»

Андрей понимал, что, работая в одиночку, ей необходимо колонну остановить и заставить солдатиков выйти из машин, только выйти, потому что уже все используют старый афганский опыт, вешая на дверцы бронежилеты. А как остановить колонну? Да очень просто! Положить несколько выстрелов в двигатель. И всё — отстреливай высыпавшихся из кузовов машин солдатиков, словно куропаток. Просто и сердито, а главное — надёжно!..

…И она именно так и поступила, когда появилась колонна. Четыре выстрела по капоту, и «Урал», выпустив клубы пара из разбитого радиатора, остановился, перекрывая движение всей колонне. Сначала из кабины выскочили водитель и сидевший рядом с ним прапорщик, а через минуту из тентованных «Уралов» стали выпрыгивать солдаты и, тут же отбегая в сторону, расстегивать ширинки — обрадовались бойцы неплановой остановке…

Филин наблюдал за девушкой и чётко уловил тот момент, когда, выбрав себе цель, она приготовилась к выстрелу.

«…Нет, дорогуша, фуюшки тебе — отстрелялась ты!.. Теперь моя очередь…»

Он поймал в перекрестие прицела ботинок «кукушки» и выстрелил…

Это, наверное, больно, когда снайперская пуля разбивает в осколки твою пятку. Девушка уткнулась лицом в приклад винтовки и застыла. Но это был сильный враг. Справившись с первым болевым шоком, она стала поворачивать ствол своей винтовки в сторону Филина. Она поняла, что теперь её главное дело — выжить.

«…Ну-ну красавица, не так резво!..»

Андрей выстрелил в кисть, сжимавшую винтовку и готовую нажать на спуск. Эта пуля разбила не только руку, но и механизмы «СВД». Теперь ее можно было использовать только как дубину…

«…Ну, куда же ты, „кукушка“-душка? Подожди! Сейчас мальчишки, на которых ты охотилась, за тобой придут…»

Он выстрелил ещё раз, разрывая пулей второй ботинок в тот момент, когда девушка, развернувшись на здоровом левом боку, стала уползать в «зелёнку». На дороге тем временем уже разобрались в причине остановки «Урала» — пулевые отверстия спутать невозможно — и не получив продолжения, командиры развернули солдат в цепь для прочесывания…

Вот теперь, обезноженная, с единственной здоровой рукой, девушка понимала, что это, возможно, её последние минуты… Она смотрела в ту сторону, где была «лёжка» Филина, и плакала… Плакала без всхлипов, молча. Она уже поняла, что приготовил ей этот невидимый, а может, и наоборот — в моменты, когда Старуха готова взять тебя за руку, обостряются все чувства — снайпер. Она просто плакала и сантиметр за сантиметром, метр за метром, словно раненая змея, уползала.