Дикарка. Чертово городище - Бушков Александр

– А в общем, эта паршивка права. Продвигаясь в прежнем направлении, немногого добьемся. Линия защиты, что скрывать, убедительно выбрана...

– Но! – вскрикнул Сатаров, подавшись вперед.

Вика встала, прошла на середину комнаты и остановилась, глядя вверх, что-то мысленно прикидывая, заложив руки за спину и беззвучно насвистывая что-то про себя, некоторое время стояла с задумчивым, озабоченным лицом. Лучезарно улыбнулась:

– Люблю я спасать положение, из безнадежных ситуаций вмиг выламываться... А собственно, ничего тут нет безнадежного. Мы просто-напросто на ходу перестраиваемся. Ни тактики, ни стратегии не меняем, всего-то навсего отягощаем положение клиента... Даты нет, говоришь? Декорации неубедительные и в качестве доказательства неподходящие? Ну, значит, моментально сделаем у б е д и т е л ь н ы е...

Она вынула телефон, отошла к окну и, повернувшись спиной, произнесла несколько фраз, так тихо, что Марина не разобрала ни слова, наверняка и Сатаров тоже. Спрятав крохотную блестящую коробочку в карман, обернулась, улыбаясь весело, и даже такое впечатление, озорно:

– Муж все равно в картишки дуется, и это надолго... – повернулась к Сатарову: – Не откажите в любезности, посмотрите в спальне. Там полно ее шмоток. Принесите пару платьев, еще что-нибудь из одежды...

Он все еще ничего не понимал, но живенько вскочил и направился в спальню. Что до Марины, она наблюдала происходящее без малейшего страха – с чего бы вдруг? – с откровенным любопытством. Приблизившись к ней танцующей походкой, Вика рывком выдернула руку из кармана, меж ее большим и указательным пальцем выскочило узенькое блестящее лезвие. Марина невольно отшатнулась, когда оно покачалось вправо-влево и сверху вниз перед ее лицом, коснулось щеки.

– Значит, так... – сказала Вика, наклонившись, гипнотизируя ее холодным неподвижным взглядом. – Если начнешь орать или дергаться, я в три секунды твою смазливенькую мордашку так разрисую, что никакие дорогущие хирурги не помогут. Я сумею, не сомневайся... Смекнула? Кому бы ты потом ни жаловалась и каковы бы ни были последствия, рожицу тебе уже никакое чудо не приведет в первоначальный вид. Ни один хахаль не позарится, разве что придется тебе морду тряпкой закрывать... Ты, по-моему, не такая уж дура. Вот и прикинь...

«Эта может, – подумала Марина, глядя в спокойные серые глаза. – К ней надо относиться серьезно, потому что она явно не знает слова «не удалось...»

– Что тебе нужно? – спросила она уже с некоторым испугом, как и полагалось по роли в данной ситуации.

– Да пустяки, – сказала Вика. – Выполнить все, что мне поручили, только-то и всего. Есть у меня такая дурацкая привычка: всегда выполнять поручения в точности и в срок...

Показался Сатаров, с чуть растерянным видом держа охапкой парочку платьев, туфельку, что-то из белья. Моментально все это у него забрав, Вика оглянулась, одно платье бросила на столик, второе вместе с бельем – на пустое кресло. Что-то прикинула, задумчиво прикусив нижнюю губу.

– По-моему, все просто отлично, – сказала она. – Танюша, если ты, часом, не знала, нас сейчас старательно снимает парочка скрытых камер...

Марина с видом полнейшей ошарашенности выругалась ничуть не слабее, чем давеча Сатаров, сказала грустно:

– Кто ж знал, что здесь такой притон...

– Ты тут ни при чем, милая, – ответила Вика нетерпеливо. – Кто ж твоего муженька просил играть в такие игры... Ну, начали?

– Что начали? – спросила Марина.

– Свеженький компромат делать, вот что. И смотри у меня, тварюшка: если будешь барахтаться или строить кислую морду, я тебя, как обещала, порежу качественно. Все должно выглядеть естественно и непринужденно, понятно?

Она спрятала ножик и моментально переменилась, как хорошая актриса стояла, закинув руки за голову, улыбаясь весело, чуть ли не влюбленно. Расстегнула пуговицы сверху донизу и сняла блузку; как Марина и предполагала, под ней не оказалось ни белья, ни белых полосок, один ровный загар. Подошла легкой походкой, притянула Марину к себе, прильнула к губам, чуть запрокинув девушку назад, стала развязывать поясок халата. Марина не сопротивлялась. «Только бы муж не приперся раньше времени, – подумала она, – а то придется строить мизансцены с ходу без предварительной договоренности, может получиться вразнобой, некачественно...»

Вика ловко опрокинула ее на пушистый ковер, пристроилась рядом, поглаживая с несомненной сноровкой, впилась в грудь долгим влажным поцелуем, прошлась губами сверху вниз, грубовато оставляя следы зубов – определенно картинно, работая на камеру, преувеличенно страстно изгибаясь и водя ладонями по телу. Все делала, чтобы ревнивый муж-импотент потом до потолка прыгал, себя не помня от ярости.