Филин - Воронин Андрей

– Муж не дает мне свободы, – шептала Станислава, – вечно приставляет охранников следить за мной. Прямо наваждение какое-то! – продолжая разговаривать, манекенщица высвобождалась из белья. – Ты даже не можешь себе представить, как он скучен.

– В постели? – поинтересовался мужчина.

– В постели тоже. Он изобретателен и даже гениален в бизнесе, но в постели никогда не думает обо мне, главное для него удовлетвориться самому.

– Это ужасно, – прошептал Николай, покусывая мочку уха женщины.

– Когда я говорю, что не успела, – вздыхала Станислава, – он отвечает, что это мои проблемы.

– Ужасно, – подтвердил Николай, укладываясь на манекенщицу.

Как многие красивые худые женщины, Станислава была довольно холодна. Именно поэтому ей нравилось играть в страсть. Вздохи ее были притворными, губы, бывшие холодными в начале поцелуя, оставались такими же холодными и в конце. Она не занималась любовью, она мстила мужу, но не за то, что он плохо обходился с нею, она мстила за то, что позволила ему себя купить.

– Тише, – произнес Николай, когда Станислава принялась не в меру громко стонать, – дверь в кабинете не такая толстая, чтобы погасить звуки.

– Мне тяжело сдержаться, но если ты просишь… – и стоны возобновились.

Глава 6

Два охранника медленно двигались по коридору, они проходили его уже четвертый раз от холла до туалета и обратно. Расслышать что-нибудь конкретное им мешал шум со стороны журналистов, собравшихся по другую сторону холла.

Наконец один из охранников замер у второй от холла двери и поднял вверх указательный палец.

Второй приблизился, опустился на корточки и приложил ладонь к уху.

– Блин, они уже на полном ходу, мы их упустили! – прошептал стоявший у двери охранник.

– Снова упустили, – напомнил сидевший на корточках. – Теперь уж ничего не поделаешь.

Двое мужчин вышли в холл.

– Что делать станем?

– Если промолчим во второй раз, хозяин нас может вычислить. Или, того хуже, подумает, будто мы со Станиславой спелись, деньги от нее получаем.

– Придется сказать. Не хотелось бы, баба больно красивая, хоть и сука.

– Ты про жену хозяина осторожней выражайся, она сукой не может быть по определению, – сказавший это охранник лениво вытащил из кармана сотовый телефон и набрал номер. – Виктор Николаевич, мы ничего не могли сделать, она с ним.

– ..

– Да, по полной программе, – во время разговора гнусная улыбка плавала на лице охранника. Но внезапно она исчезла, словно ее сдуло ветром.

– ..

– Да, хорошо.

– ..

– Нет, я не вздыхал, это вам показалось, – охранник посмотрел на трубку, словно та была его первейшим врагом. – Лучше бы нам промолчать…

– Неужели? – выдохнул второй охранник.

– Именно.

– По-другому не получится?

– Нет, сказал абсолютно четко, открытым текстом.

И мужчины вышли на улицу.

Богатыреву, чтобы попасть во двор дома, где располагался театр моды, пришлось обойти целый квартал, лишь тогда он отыскал арку. Миновав кирпичные сараи, детскую площадку, небольшой внутридворовой скверик, Герман остановился у кирпичной стены дома. Выглядела стена довольно странно: старый неоштукатуренный кирпич, покрытый пылью и гарью всех судьбоносных для страны времен, и новомодные деревянные рамы со стеклопакетами безо всяких переплетов с идеально отполированным стеклом.

«Французское стекло в шведских рамах, но ставили его русские умельцы», – машинально отметил Богатырев и принялся высчитывать, за которым из окон скрывается нужный ему кабинет.

Он на четвереньках подобрался к стене и, уцепившись за жестяной подоконник, заглянул в комнату.

Увидел письменный стол, включенный компьютер и мужчину – со спины. По огромной лысине тут же определил, что перед ним не Николай. Пригнувшись, Герман перебрался к следующему окну. Планки жалюзи плотно закрывали стекла, но оставалась щель у самого края рамы.

Богатырев припал к полированному стеклу, расплющив о него потный нос. Стеклопакет поглощал все звуки, но, к счастью для помощника Сереброва, строители дома пожадничали и сэкономили на зеркальном стекле – картинка впечатляла.

«Ух ты, – выдохнул Герман, – скоро у них дело делается, быстрей, чем сказка сказывается. Не успел я дом обойти, как они уже раскочегарились, словно паровоз на Транссибирской магистрали».

Балансируя на бетонном бордюре, окружавшем окно в подвальном этаже, Богатырев пристроил видеокамеру к самому углу окна и плавно нажал спуск.