Груз для Слепого - Воронин Андрей

– Нет! Нет! – настроение Ирины вдруг резко поменялось. – Я хочу, чтобы мы жили здесь, чтобы мы жили в России. Я хочу родить ребенка, я очень хочу родить тебе ребенка. А ты, Глеб, хочешь?

Глеб сжал виски Ирины и заглянул ей в глаза.

– Да, я этого очень хочу, – тихо прошептал он и поцеловал Ирину в мокрую от слез щеку, – очень хочу, дорогая.

Руки Ирины легли на плечи Глеба. Она прижалась к нему и поцеловала его в губы.

– Я очень хочу ребенка от тебя, Глеб, твоего ребенка. Чтобы он был похож на тебя… И назовем мы его Глебом.

– Это – если будет мальчик, – улыбнулся Сиверов.

– Обязательно будет мальчик. Я знаю, будет замечательный мальчик.

Глеб и Ирина Быстрицкая сидели и смотрели друг на друга. Глаза Ирины полнились слезами.

– Успокоилась, дорогая?

– Да, успокоилась, – призналась Ирина.

– В этой жизни не стоит ничего бояться. Страшно для меня лишь одно…

– Что, Глеб?

– Я боюсь потерять тебя, Ирина. Тебя и Анечку.

– Это правда?

– Правда, – тихо и убежденно сказал Глеб. – Кроме вас у меня никого нет, абсолютно никого. Ни друзей, ни родственников, только ты и Аня.

– Глеб, дорогой, бросай свою работу, бросай! Я даже боюсь думать, вдруг ты погибнешь?

– Не думай об этом, Ирина.

– Я не могу об этом не думать. Я слишком сильно тебя люблю, Глеб, слишком сильно.

– Если ты меня очень сильно любишь, то со мной все будет хорошо, и мы останемся вместе.

– Ты уверен в этом? – пролепетала Ирина – Абсолютно уверен Я убежден в этом, – Глеб улыбнулся и встал. – А кофе я все-таки сварю, даже можем выпить вина.

– Да-да, выпьем вина.

В это время зазвенел звонок входной двери. Глеб дернулся, подошел к двери и крикнул:

– Кто там?

Из-за двери раздался детский голос. Глеб взглянул в глазок: прямо за дверью стоял мальчик – тот, благодаря которому грабители смогли попасть в квартиру Ирины Быстрицкой.

Сиверов открыл дверь и посмотрел на ребенка.

– Извините меня, пожалуйста, – сказал мальчик, протягивая Глебу эмалированный значок. Глеб улыбнулся:

– Ты открутил его с моей машины?

– Отломал.

– Не удержался?

– Да. Извините меня, пожалуйста, я нечаянно.

– Я дарю его тебе, – сказал Глеб.

Ирина тоже подошла к двери.

– Что? Чего ты хотел?

– Они меня заставили, – сказал мальчик.

– Да ладно, забудь об этом, – пробормотал Глеб и потрепал ребенка по плечу.

Глава 5

За окном царила холодная февральская ночь, но Андрей Антонов не ложился спать. Время от времени он нервно прохаживался по дому, выходил в коридор, открывал входную дверь, жадно втягивал морозный воздух и смотрел на темное небо. Над деревьями проносился ветер, промерзшие ветви стучали, поскрипывали, ветер свистел и уносился дальше. Андрей Антонов послюнявил палец и поднял его вверх. Уже две недели ветер не менялся.

– Ну что ж, это хорошо, – произнес вслух Андрей, глядя на крупные снежинки, падающие на землю.

На крыше дома лежал толстый слой ослепительно-белого снега. Ветер переносил снежные потоки через конек, и огромный сугроб скопился возле забора. Из сугроба торчал лишь верхний край частокола.

Антонов потопал на крыльце, сбивая снег с меховых унтов, грязно выругался, глядя на снег, искрящийся в свете луны, на несколько секунд появившейся в разрывах темных снежных туч.

– Погода что надо, – заметил Андрей, словно бы убеждая самого себя, – нечего откладывать, придется идти на дело этой ночью. Ветер такой, что следы заметет сразу.

Это было на руку Антонову. Уже несколько лет он жил здесь, в небольшом уральском поселке, называвшемся Волчий лог. Не больше километра отделяло поселок от железной дороги. Вообще в этой местности все носило какие-то звериные названия: Медвежья сопка, Оленья тропа, Лисий овраг. Наверное, потому, что здесь жили в основном охотники.

Сам же Андрей Антонов был совершенно равнодушен к охоте, сопки и лес не любил. Родился он далеко от этих мест в старинном Ярославле, на берегу Волги. Но так распорядилась судьба, что оказался Андрей на Колыме – отсидел шесть лет строгого режима за разбойное нападение на инкассатора.

Заключение на зоне и работу на лесоповале скрашивала мечта о том, как кончится его срок, и он вернется на родину в Ярославль Почему-то родной город вспоминался Андрею неизменно солнечным, а волжская вода навсегда запечатлелась в памяти теплой и чистой.