Брат, стреляй первым! - Колычев Владимир

— Я не могу.

— Не можешь — заставим! — Никита вспомнил старый армейский принцип воспитания.

Он резко ударил «быка» кулаком под дых. Подгадал момент, на выдохе его подловил. Пацан скорчился от боли, но не закричал — только захрипел.

— В следующий раз бить не буду…

Никита больно уткнул ствол пистолета ему в затылок.

— В следующий раз буду стрелять… Ну что, идем?

«Бык» покорно дошел с ним до подъезда, на лифте поднялся на четвертый этаж. Мертвенно-бледное лицо, побелевшие губы, затравленный взгляд. А ведь совсем недавно таким крутым был… Он внимательно слушал инструктаж и покорно кивал.

Никита позвонил в дверь. Все остальное поручалось «быку».

— Какого, блин, хрена? — послышалось из-за двери.

— Это я, Матвей Иванович…

Охренеть можно — Матвей Иванович… К горлу подкатил смешок.

— Ты, Жлоб?.. Иди в звезду! Не до тебя!..

— Да тут, это, Кэп вернулся…

— Что?!

— Ну, Кэп… Сказал, чтобы вы к нему подъехали…

— А-а, счас!

Послышалось лязганье замков.

Видимо, прежде чем ехать к Кэпу, Гиря решил еще раз на телохранителя своего посмотреть, его товарный вид оценить. Не с заморышем же каким-то перед боссом предстать…

Как только дверь открылась, Никита с силой рубанул «быка» рукоятью ствола по затылку. И втолкнул его в образовавшийся проем. Как поршнем, вжал внутрь квартиры и самого Гирю. Не давая ему опомниться, провел серию мощных ударов. Голова — корпус — голова… Гиря поплыл. Боксерский «сериал» завершился мощным ударом в солнечное сплетение. Гиря рухнул ему под ноги, будто мешок с дерьмом. Никите даже показалось, что внутри него что-то хлюпнуло.

Он спокойно подошел к двери, закрыл ее.

— А-а-а! — услышал он за спиной женский визг. Подруга Гири стояла в дверях комнаты. Совсем голая. Глаза закрытые, на лице какое-то дурашливое выражение. И рот смешно так разинут. Только визжит не очень громко. Будто не в полную силу голосовые связки работают. Словно бы для проформы запущена «сирена». Такое впечатление, что девчонка придуривается.

Никита подошел к ней и коснулся пальцем соска правой груди. Будто на кнопку какую-то нажал. Девка отключилась, закрыла рот. Зато распахнула глаза. В них какая-то непонятная муть, а в ней — торчковый кайф. Блин, да она же обкурена. Или даже обколота…

— Чо, дура, да? — прикрикнул на нее Никита.

— Дура, — с бестолковой радостью закивала она головой. — Дура, дура…

— Чего сиськами светишь?.. Иди, оденься…

— Ну так прямо и оденься… А трахать меня кто будет?.. Пушкин?..

Да она чокнутая!.. Никита тяжело вздохнул. И резко, наотмашь ударил ее внешней стороной ладони по лицу. Девчонка пошатнулась, на глаза навернулись слезы. Вся дурь слетела с нее в момент. Взгляд стал злой, но осмысленный. И страх в нем появился.

— Я сказал, пошла оделась…

— А потом? — робко, но с каким-то вызовом спросила она.

— А потом села в кресло да рот на замок… Уши можешь не затыкать. Приглашаешься на судебное заседание…

— На какое заседание?

Никита ей не ответил. Он подошел к Гире. Тот уже начал приходить в себя. Он был в джинсах, с голым торсом. И на голом теле ременная упряжь, кобура, в ней пистолет — новенький «тотоша». Зачем ему это? Перед девкой рисоваться?.. Никита забрал себе пистолет, снял с Гири кожаный ремень и ловко стянул ему сзади руку. То же самое он проделал и с «быком». Вдобавок ко всему снял с них обоих носки, ими зашпаклевал рты.

По очереди втянул их в комнату, где в дальнем углу, в кресле, уже сидела девчонка. Осмысленность в ее взгляде снова исчезла, на губах играла дурашливая усмешка. А еще она ерзала в кресле. Трахнуться, видно, хотела… Никита даже пожалел ее. Такой вечер ей испортили… Хотя нет…

— Давно с этим? — показал он на Гирю. Тот уже пришел в себя. И затравленно смотрел на Никиту. Вернее, на пистолет в его руке.

— Нет, сегодня в первый раз.

— Значит, считай, повезло. А то бы таких трендюлей схватила… Это ж не человек!.. Это урод!..

Теперь в глазах Гири были не только страх и отчаяние. В нем заклокотала ненависть.

Диктофон уже лежал на столе, завернут в пакет. Никита подошел к нему, незаметно нажал на клавишу. Затем нагнулся над Гирей и вытащил изо рта кляп.

— Сука! — услышал он вместо благодарности.

— Кто сука? — Никита зло сощурил глаза и в упор посмотрел на Гирю.

Тот не выдержал взгляда и отвел в сторону глаза. Он молчал. И только губы его шевелились в беззвучных проклятиях.

— Ну, чего заглох? — жестко спросил его Никита. — Нечего сказать?..

— Я со стукачами не разговариваю, — выдавил из себя Гиря.

— Это я, значит, стукач… Ну, ну… И на кого же я настучал, а?

— Ты Кэпа сдал. И Горбыля… Они тебя уроют…

— Нет, браток, Кэпа и Горбыля сдал ты… Хочешь, расскажу, как дело было?… За жопу тебя менты взяли. Как орех раскололи… Ты Кэпа сдал. Ты Горбыля сдал…

— Ник, ты чисто дичь несешь, — гнусно усмехнулся Гиря. — Ты их сдал…

— Нет, ты ментам условие поставил. Ты сдаешь авторитетных пацанов, а они за это тебя выгораживают. Все стрелки на меня решил перевести. Меня подставили, а ты вроде как чистый… Только ничего не вышло, красавчик. Тебя сдали…

— Кто? — невольно спросил Гиря.

— Кто, спрашиваешь? — ухмыльнулся Никита. — Значит, есть кому тебя сдавать…

— А ты мне тут ментовские заморочки не подкидывай, — загнусил Гиря.

— Поздно пить «Боржоми», когда печень отпала… А сдали тебя, козел, менты. Те, которые меня подставили… Вернее, один мент. Я, кстати, сведу его с Кэпом. И с Горбылем… Я не лох, Гиря. И не буду плакать в ожидании, когда Кэп сделает мне предъяву. Он спросит меня, а я отвечу. Все сделаю, чтобы ответить правильно. На тебя покажу, на мента тоже… Нет, Гиря, ты не самый умный в этом мире…

— Мент — это туфта. Ты на понт меня берешь… Не было никаких ментов. Никто тебя не подставлял… Ты подчистую всех сдал…

— А как же тогда твой базар?

— Какой базар?

— Тебя спросили, кого подставить под удар. И ты ответил. Давайте, типа, Ника подставим. Он у меня, гад, поперек горла стоит… Был такой базар?

Как будто криминальная муза посетила Никиту. Он вдруг явно представил кабинет следователя, где пытали Гирю. Хмурые лица оперов, затравленный Гиря. А еще злость в его глазах. А потом он показывает на Никиту. Такой он, мол, сякой…

— Был, я спрашиваю?

Гиря затравленно молчал.

— Мне мент сказал, что был… За что ты меня так ненавидишь?

Никита взял за Гирю за голову, приподнял ее и с силой засунул ему в рот ствол пистолета.

— Ну, падла, отвечай! Был базар или нет?

Гиря кивнул. Никита убрал пистолет.

— Был, значит. Это хорошо… Вернее, плохо. Теперь Кэпу и Горбылю писец. — Никита ни на минуту не забывал, что работает на диктофон. — Говорят, против Кэпа и Горбыля ты свидетельствовать не будешь. Почему?

Гиря угрюмо молчал. Видно, он уже верил, что Никита в самом деле встречался с ментами. Откуда ж он тогда знает такие подробности?

— А я знаю, почему… Кэпу и Горбылю незаконное оружие и наркоту предъявят. По этим статьям и упекут их за решки… Но ведь они могут выкрутиться. Знаешь, так часто случается. Протоколы изъятия из сейфа могут куда-нибудь исчезнуть, понятые все вдруг забудут. А там адвокаты хорошо постараются, благодетели всякие большую сумму под залог пожертвуют. И выпустят Кэпа вместе с Горбылем. А вслед за ними остальную братву. И все, опять команда в сборе, все по новой закрутилось… А ментам нужно знать, что в команде творится. И они будут знать. Некий товарищ по фамилии Гирин, по имени-отчеству Матвей Иванович постукивать им будет. Тук-тук-тук… А в следующий раз, когда всю команду возьмут, кого-то снова подставят. Не меня, так другого. А наш Гиря будет как бы ни при чем… Стукач ты, Гиря. И морда у тебя сучья!

— Задавлю урода! — в отчаянии взвыл Гиря.

— Не задавишь… — покачал головой Никита. — Я тебя сам задавлю…

В его глазах был смертный приговор. И снова сунул Гире в рот глушитель пистолета.

Гиря дернулся, изловчился и освободил рот.

— Не надо! — дико завращал он глазами.

— Как же не надо?.. Сам знаешь, что со стукачами делают… А потом, ты подставил меня… Кстати, а почему именно меня? Я тебя больше всех раздражал? Я самый безобидный в нашей «пятерке»?..

Гиря закивал.

— К тому же я тебя в сауне опозорил. От девки оторвал да в бассейн скинул…

— Прости, братуха! — заголосил Гиря. — Не хотел я…

— Ух ты! Круто! Не хотел он… Чмо ты, Гиря… Пацанов сдал…

— Так получилось… Я не хотел… Они, менты, меня чуть не кончили…

— Ладно, не буду я тебя трогать. Пусть Кэп с тобой разбирается. Пусть он тебя кончит. А я умываю руки… Да, кстати, не вздумай охотиться за мной. Одно твое движение в мою сторону — и я сам тебя ментам сдам. Или ты уже забыл, как пацанов резал? Дело ведь не закрыто… Ну все, пока…