Брат, стреляй первым! - Колычев Владимир

Чаус, Вован, Витал, Никита — они назывались братьями. Вместе дела серьезные делали, вместе рисковали, вместе водку пили, вместе баб топтали. Жили одной жизнью… Вована застрелил Витал… Витала застрелил Никита… Вот он, финал бандитского братства… Нет братства — все это миф. В бандитском мире один закон. Закон джунглей…

Правильно говорил Светлов про пауков в банке…

Да будь она проклята, эта бандитская жизнь!..

Все, с прошлым покончено раз и навсегда… Но нельзя уходить так сразу. Прежде нужно подчистить за собой хвосты…

Звук выстрелов мог вспугнуть соседей. Поэтому Никита засуетился. Но вовремя обнаружил, что в квартире Альбины недавно был сделан ремонт. Евродизайн — это понятное дело. Но, кроме того, квартиру оборудовали отличной звукоизоляцией. Толстые стекла, звуконепроницаемое покрытие стен, двойные двери. Хоть бомбу здесь взрывай, никто из соседей ничего не услышит…

Можно было не торопиться.

Все это время Никита был в перчатках. Поэтому ему не пришлось уничтожать свои «пальчики». Но нужно было нарисовать общую картину событий. Что он и сделал. Получалось, что Витал и Альбина поругались. Витал влепил ей пощечину. Она бросилась убегать от него. Он же остановил ее несколькими выстрелами в спину. А затем застрелился сам…

Глупо. Братва не поверит. Зато менты с удовольствием ухватятся за эту версию. Чтобы отчетность себе не , портить…

Никита уже собирался уходить, когда вспомнил про кейс с золотыми застежками.

Кейс валялся в коридоре. Это Никита выбил его из рук Витала. Но в нем ничего нет. Или Витал приходил сюда с пустым кейсом, или он опустошил его здесь.

Не снимая перчаток, без лишней спешки, предельно аккуратно Никита начал поиск. Начал и тут же закончил.

В гарнитурной стенке за тонкой перегородкой из темного стекла стоял большущий кожаный саквояж. Протяни руку да возьми. Но простота эта кажущаяся. Чтобы добраться до содержимого, нужен ключ к очень сложному замку. Его Никита нашел у Витала в кармане.

Связка ключей и вместо брелока какой-то прибор, напоминающий переговорное устройство. Щелк, щелк, и доступ к саквояжу открыт.

В саквояже были деньги. Плотные ряды банковских упаковок — в каждой по десять тысяч долларов. А всего — около двух миллионов. Жирно! Круто!.. И жутко!..

Никита понял, что это за деньги. Это «общак» группировки.

Витал назначил казначеем самого себя. Он никому не доверял — только себе. И еще Альбине. В ее квартире он оборудовал хранилище. И ездил к ней в гордом одиночестве. Чтобы никто, даже телохранители, ни о чем не могли догадаться.

Он сделал в квартире капитальный ремонт. Но почему не выделил для денег целую комнату, не поместил их в бронированный сейф… Как будто в поисках ответа на этот вопрос, Никита нажал на кнопку прибора.

— Раз, два, три! — как в микрофон бросил он.

Прибор эхом отразил его слова.

До Никиты дошло не сразу. Но дошло. В саквояж был вмонтирован «жучок». А Витал имел при себе приемное устройство. Он подъезжал к дому, включал прибор и некоторое время слушал, что творится в квартире Альбины. А вдруг она сговорилась с кем да устроила на него засаду?..

Никита забрал саквояж. Тщательно запер за собой дверь. Чем поздней кинутся искать Витала, тем лучше…

— Дорогой, ты вернулся?

Лена старательно изображала на своем лице радость. Как же, самый любимый в мире человек вернулся.

— Что, соскучилась? — с тщательно скрытой иронией спросил Никита.

— Соскучилась… Какой ты красивый. Какой загорелый… Я хочу тебя…

Не успел Никита опомниться, как очутился в ее объятиях. Он хотел оттолкнуть ее от себя. Но понял — ее желание искреннее. Изголодалась, сучка, по палке…

Никита тоже не прочь был подмять под себя эту дешевку. А почему нет?… Он брал ее грубо, жестко, будто пытался растоптать ее, унизить… Лена была в полном восторге…

А потом они лежали в постели, наслаждались покоем.

— Раньше ты таким не был? — сказала Лена.

— Каким таким?

— Грубым… Ты дикарь!..

— А я с диких островов и приехал…

— И много там дикарок было?

— Хватало, — кивнул Никита.

На следующий день после расправы над Виталом он вылетел на Канары. Только выбрал для отдыха другой остров, не Гран-Канарию, а Тенерифе. Он не отказывал себе ни в чем. В том числе и в женщинах. Ни себя не берег, ни их. На полную катушку оторвался. Он мог бы оставаться там и дальше. Но нужно было возвращаться…

— И как они?

— Да ничего, не хуже наших…

— Ты что, спал с ними? — неожиданно вспылила Лена.

Похоже, она не играла. Ее возмущение было искренним.

— Я пользовался презервативами, — усмехнулся Никита. — Как ты просила…

— Я?! Просила?!

— Ну да. Тебе было все равно, что я буду делать на Канарах. Ты торопилась избавиться от меня…

— Что ты такое говоришь? — взвилась Лена.

— А что думаю, то и говорю.

— Никита, мне не нравится твое настроение!..

Лена уже не лежала. Она стояла. Голая. Она была возмущена, поэтому даже не замечала своей наготы.

— А мне твое…

Никита также поднялся с кровати. Но в отличие от нее, сразу же начал одеваться.

— Что же тебе не нравится?

— То, как ты хотела отправить меня на Канары одного.

— Я не хотела… Так сложились обстоятельства…

— Те, которые в штанах у Витала? — срезал ее Никита.

— Что?! Что ты говоришь?! — от неожиданности она чуть не подавилась собственным языком.

— Ты не понимаешь?

— О каком Витале ты говоришь?..

— Не придуряйся, Лена, тебе это не идет. Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю… Ты хотела выйти замуж за Витала.

— О чем ты говоришь? — истерически взвизгнула Лена.

Никита вздохнул и полез в карман за фотографиями. За теми самыми…

— Вот, полюбуйся!

Лена глянула на одну фотографию, на вторую. И стала белой, как мел. Казалось, еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок.

— Не ожидала? — усмехнулся Никита. — Думала, я придурок. А придурков не грех наградить рогами. Так?

— Никита… Ты не прав, — пролепетала она. — У нас ничего с ним не было…

— В смысле, он тебя не трахнул?..

— Никита, как ты можешь такое говорить?..

— Только не надо ля-ля до фонаря, ладно?.. Ты не давала ему только потому, что цену себе набивала. Чтобы он замуж тебя взял… Или все-таки дала?..

— Никита…

— Ты дешевка, Лена!.. Ты тварь!.. — бросил ей в лицо Никита. — Ты за моей спиной свою судьбу устраивала. Особняк с бассейном, «шестисотый» «мере» с личным шофером, куча бабок на карман… Сначала все это. А потом уже я… Ты меня хоть личным шофером к себе возьмешь?.. Для тела… Или любовником… Для души… Но в мужья ты меня точно не возьмешь. Не то положение в обществе…

— Никита! Прекрати!..

— Не прекращу!

— Ах так!.. — не выдержала Лена. Ее красивое личико сморщилось в злой гримасе. — Да, мне нужно все. Дом, машина, деньги, положение… И я тебе уже говорила об этом.

— Ну и что, что ты мне это говорила?

— А ты не внял. Тебе на все наплевать. У твоего Витала есть все. А у тебя ничего…

— Всему свое время…

— Не надо кормить меня завтраками!.. Ты ни к чему не стремишься. Ты не хочешь ничего делать…

— В общем, я хронический неудачник.

— Можно сказать, что так…

— Ну так и катись к своему Виталу!.. Или он тебя послал?

Лена перестала злиться. И сделала торжественно-трагическое лицо.

— Ты, наверное, не знаешь…

— А что я должен знать?

— Виталия больше нет…

— Как это нет?

— Он застрелился. Застрелил одну женщину и застрелился сам…

— Когда это случилось?

Никита разыграл трагизм с тем же притворством, что и Лена.

— Похороны были на позапрошлой неделе…

— И я ни о чем не знаю…

Лена только печально вздохнула. Никита сделал то же самое. Между ними повисла пауза — минута молчания.

Возможно, Никиту пытались вызвать на похороны. Кто-нибудь из приближенных Витала. Но он жил по другому адресу, телеграмма не дошла до него. А может, и не вызвал его никто. Не до него было…

Но Витал уже в прошлом. А Лена все еще в настоящем. Нужно разобраться с ней.

— Значит, Витала нет, и ты решила снова перекинуться ко мне? — голосом, полным презрения, спросил Никита.

Его тон задел Лену. Впрочем, он и хотел ее спровоцировать.

— Да нужен ты мне! — пренебрежительно сморщилась она. — Кому ты нужен, неудачник?..

— А ты кому нужна?

— Я много кому нужна…

— Да что ты!.. И кому же именно ты нужна?..

— Ты хочешь это знать?

— Хочу!..

— Тогда слушай… Это деловой солидный мужчина…

— Толстый, лысый…

— Ты откуда знаешь? — удивленно уставилась на него Лена.

Вот так, совершенно случайно он попал в самую точку.