Костер для инквизитора - Мазин Александр

– Давай я ним поработаю? – прошептал Ласковин Зимородинскому.

– Свербит? – тоже шепотом поинтересовался Вячеслав Михайлович.– Нет уж. Твоя задача – технику показать. Ката. Сделаешь?

– Как скажешь… – Андрей не скрывал разочарования. Действительно, засвербило. И перед Наташей хотелось покрасоваться. Шиляй прекрасно работает, но он, Андрей, лучше. Ладно, ката, так ката.

– Ну, Ростик, что? – нетерпеливо спросил Андрей, когда им удалось остаться вдвоем.

– Спокойно,– усмехнулся Саэтдинов.– Я и так совершаю должностное преступление. Сначала у меня к тебе пара вопросов, Спортсмен.

Ласковин насторожился:

– Предлагаешь ченч?

– Угу. Ченч. Ты – мне. Я – тебе. И все – только между нами. Годится?

– Давай свои вопросы.

– Не кричи,– попросил Саэтдинов.– Слыхал что-нибудь о мужичках, которых пожгли на сорок седьмом?

– Это где? – прикинулся валенком Ласковин.

Саэтдинов поглядел на него недружелюбно, но пояснил:

– Сорок седьмой по карельской ветке. Припоминаешь?

Ласковин пожал плечами.

– А слухи ходят, ты там был. Совсем ничего не слышал?

– Так, кое-что.

– А в это «кое-что» случайно имена не входят?

– Ужель не установили? – прищурился Андрей.

– По головешкам?

– Шифер,– поделился Ласковин.– Со товарищи. Не заплачешь?

– Нет, Шифер – он шифер и есть. И кто?

– Слово «чума» тебе что-нибудь говорит?

– Говорит,– кивнул Саэтдинов.– То-то его… – и осекся.

– Значит, никаких улик? – спросил Ласковин. С подтекстом.

– А хоть бы и были,– буркнул Саэтдинов.– Этих моими клыками не прихватить.

– Разве ты теперь в РУОП? – спросил Ласковин.– Тебя-то каким боком это все касается?

– Касается. Я же убойщик.

– Ладно,– сказал Андрей.– Твоя очередь. Надеюсь, по моему делу информации у тебя больше.

– Больше,– подтвердил Саэтдинов.– Но не намного. Машину нашли в глухом дворике неподалеку от Техноложки. Еще нашли каблучки от туфель. Там же. Каблучки признали. Они от обуви Растоцкой. Указанный дворик достаточно далеко и от офиса, и от дома Растоцкой, и от линии, которая их соединяет. Свидетелей нет. Собачка след не взяла. Отпечатков пальцев в машине до хрена. Но ни один не идентифицирован. Кроме принадлежащих хозяйке и ее штатному любовнику.

– А что любовник?

– Слизь,– пренебрежительно сказал Саэтдинов.– Альфонсик.

– Ростик,– перебил Ласковин,– ты не уточнишь, где он, этот самый дворик?

– Восьмая Красноармейская, дом точно не помню, около Измайловского. Могу уточнить.

– Уточни, пожалуйста,– попросил Андрей, хотя чутье подсказывало: уточнять ни к чему. Тот самый двор. Случайных совпадений не бывает. Этому Ласковин успел научиться.

Глава одиннадцатая

– Дежурный шестнадцатого…

– Сам знаю. Здорово. Это Короед. Скучаешь?

– Поскучаешь с вами.

– Ну, ну, старшой, ты нас с гнидами не равняй. Вызнал, что папа просил?

– Что смог. Сам понимаешь. Тут надо кого повыше.

– Есть и повыше. А ты завтра с утречка клади информашку в конвертик, конвертик бери в клювик – и бегом в «Синюю птицу». Вспомоществование уже отсчитано.

– Василь Ваныч, Гусятников беспокоит. Прошу прощения за поздний звонок, но клиент мой очень обеспокоен. Все эти убийства мешают нормализации, сами понимаете.

– Понимаю.– Колоритный бас.– Надо прекращать. И будем прекращать. Будем сотрудничать. Завтра прошу ко мне в контору. Дам, что есть.

– Сердечно благодарю. Еще раз прошу прощения, спокойной ночи.

– До завтра.

– Кныш, как живешь-можешь?

– Короед, ты?

– Нет, моя жопа. Кныш, мы тебе столько платим, что ты на три метра вглубь рыть должен, а ты? Ты ж меня на погост определяешь. Гриша меня с говном ест. Где дело, Кныш?

– Работаем, Короед, работаем. Но пока ничего определенного.

– Давай неопределенное, еш твою мать! Тащи все! Вчера еще двоих мочканули. Ты понял меня, Кныш, понял?

– Ну. Сейчас приехать?

– Да уж ладно. Попрыгай с лялькой. Завтра прибудешь.

– Ух, Короед, все-то ты знаешь. Может, пойдешь ко мне детективом?

– Гляди как бы ты сам к куму не пошел. Покедова.

Около восьми часов утра черный лимузин подкатил к железным воротам, под фиалковые очи телекамер. Двумя метрами ниже сработало опознающее устройство. Машина меченая, своя. Только после этого из привратной кабинки вышел охранник, заглянул внутрь, за тонированное стекло. И махнул рукой, давая добро.

Ворота бесшумно разошлись, лимузин выкатил на гладчайшую дорожку, ведущую через пожелтевший лужок к трехэтажному палаццо. У мраморной лестницы лимузин остановился, из него вышел человек и шагнул на розовые ступени. Лимузин тут же укатил.