Пешка в большой игре - Корецкий Данил Аркадьевич

– Знаешь, почему я про деньги спросил? – внезапно заговорил Металлист. – У Юго-Западной группировки вертанули общак. Они всех предупредили – осторожней с пятидесятиштучными купюрами... Москва на ушах стоит! Я вообще-то их на баксы меняю, но сейчас не сунешься...

– Не боись. – Клячкин постарался, чтобы голос звучал обыденно, равнодушно. – Эти из дагестанского банка, получены позавчера.

– Сам понимаешь, при моем бизнесе ссориться с ними нельзя. – В голосе Металлиста звучала озабоченность.

Клячкин выключил предохранитель, глянул на собак.

– Говоришь, за три секунды семерых? А как ты страхуешься в момент передачи?

– Лара! – позвал Металлист и, глядя через плечо Клячкина, улыбнулся.

– Обернись! Но очень медленно.

Металлист не только любил эффекты, но и умел мастерски их организовывать.

Для устойчивости широко расставленных ног девушка сняла туфли. Двумя руками она держала огромный пистолет, нацеленный в спину Клячкина. Такое он видел в крутых боевиках.

– Думал, она только трахаться может? Лара – мой компаньон. А стрелять я ее выучил хорошо... Металлист был явно доволен произведенным впечатлением. Он улыбался.

Клячкин перещелкнул предохранитель на место.

– А ты очень впечатлителен. Неужели подумал, что я могу тебя замочить?

– Нет. Но порядок есть порядок. – Металлист улыбнулся еще шире. – Страховка должна быть всегда.

Улыбка исчезла.

– И еще один бесплатный совет. Пока не наловчишься вынимать его из кобуры – носи в кармане. Или в сумке, под рукой.

Спускаясь по каменной лестнице, Клячкин подумал, что и железные двери, и ротвейлеры, и страхующая Лара с огромной пушкой не помогут Металлисту, если его всерьез захотят списать. Подъезд и захламленный двор – самое подходящее для этого место.

Металлист тоже не обольщался насчет собственной безопасности. Связи и уважение в определенных кругах защищали надежней, чем запоры, свирепые псы и оружие. Значит, не надо ссориться с группировками и делать вид, будто их проблемы тебя не интересуют.

Он набрал нужный номер телефона.

– Только что у меня был парень с двумя «лимонами» по полтиннику. Бумажки новые, хрустят. Фарт когда-то занимался валютой, потом сидел. Клячкин...

Эвакуатор номер двадцать пять функционировал исправно, только перекосилась крышка щитка управления лифтом. В критической ситуации оперативник мог потерять из-за этого решающие минуты.

Капитан Васильев сделал соответствующую запись в журнале обхода и прикинул свой дальнейший путь. Следующий эвакуатор находился в полутора километрах по прямой. Если подниматься наверх, придется возвращаться назад, петлять и проделать втрое больший путь. Васильев решил двигаться под землей.

По инструкции в этом случае следовало приготовить специальное снаряжение. Ввиду простоты и непродолжительности маршрута Васильев решил было не затеваться с лишними предосторожностями, но потом вспомнил, что именно пренебрежение инструкцией стоило жизни его напарнику, и изменил решение.

В каждом эвакуаторе имелся специальный подземный комплект. Васильев надел тонкий прорезиненный комбинезон, не пропускающий влаги, каску с фонарем, еще один фонарь сунул в сумку, повесил на пояс нож, газоанализатор, прихватил комплект для отпугивания крыс. Газоспасатель все же решил не брать, дав себе страшную клятву не сходить с маршрута и не соваться в катакомбы.

Эвакуатор номер двадцать пять выходил не в туннель метро, а в бетонный коридор с линиями правительственной связи. В принципе здесь должны были функционировать вентиляция и периодически проверяться состав воздуха. Некоторые эвакуаторы выходили в штольни старой Москвы, но передвигаться по ним разрешалось только в случае самой крайней и настоятельной необходимости с соблюдением мер повышенной предосторожности.

Захлопнув за собой дверь шахты, Васильев оказался в кромешной темноте. Когда вспыхнула лампочка, желтый рассеянный свет выхватил бетонные плиты, которыми был облицован узкий, менее двух метров шириной, коридор, уходящий в бесконечность.

Капитан отправил наверх лифт. В следующей точке предстояло оставить снаряжение и сделать запись об этом в журнале, чтобы ремонтная бригада водворила все на место. Раньше подобные перемещения осуществлялись очень четко. Сейчас Васильев не был уверен, что такое положение сохранилось.

Коридор был сухим, пол – ровным. Васильев шел, почти не сгибаясь. Слева вдоль стены тянулись несколько десятков бронированных, экранированных и в простой свинцовой оплетке кабелей, пучки разноцветных жил и разномастные по толщине и фактуре провода. Дышалось легко, ощущался даже легкий ток свежего воздуха – вентиляция работала исправно.

И все же назвать подземный переход прогулкой Васильев бы не решился. Бесконечная чернота сзади, в которой дробились и множились звуки шагов, нервировала, все время хотелось оглянуться: не подкрадывается ли кто со спины. И впереди непроглядный мрак. Кто или что поджидает там непрошеного гостя? И хочется непрерывно светить под ноги, потому что не оставляет глупая мысль о возможности в любой момент провалиться в преисподнюю. А крысы! Бр-рр...

Капитан нажал клавишу небольшой коробочки, и акустическая система испустила ультразвуковой свист, отпугивающий громадных грызунов. Васильеву были неприятны злые, размером с собаку, твари, но ему приходилось встречаться с ними, одну он сумел подстрелить. У многих же коллег они вызывали просто первобытный ужас. Тот же Семен Григорьев из-за них никогда не спускается под землю, а уж какой лихой и рисковый парень!

Несколько лет назад сведения о мутантах просочились наверх, в Москве чуть не началась паника. Специально проведенной пропагандистской кампанией удалось убедить людей, что в основе слухов – обычная газетная «утка», мистификация охочих до розыгрышей журналистов. Труднее всего было убедить в этом машиниста, своими глазами видевшего разрезанную поездом крысу величиной с поросенка!

По инструкции систему отпугивания следовало включать в условиях реальной возможности встречи с мутантами, но все, кто ходит под землей, предпочитают сажать батарейки, лишь бы не увидеть чудовищную тварь.

Под ногами захлюпала вода: пятидесятиметровый отрезок коридора оказался подтопленным. Раньше это явилось бы чрезвычайным происшествием, причину немедленно бы обнаружили и устранили, туннель осушили. Сейчас двухсантиметровый слой воды в системе секретных коммуникаций считается мелочью... «Скоро все придет в упадок», – подумал Васильев.

Он смотрел под ноги, на черную, отражающую свет фонаря поверхность, и отвлекся от того, что находилось на высоте его роста. Внезапно что-то живое ворохнулось перед лицом, он резко остановился и вскинул голову, чувствуя, как шевельнулись волосы на затылке и ледяная дрожь облила загривок и ямку между лопатками.

В следующий миг он шарахнулся назад. От невысокого потолка сантиметров на сорок вниз коридор был заплетен паутиной. Или это тонкая бечевка, образующая правильный геометрический узор? Нет, ни одно живое существо не способно так искусно заплести бечеву. Только паук, выпускающий жидкие, затвердевающие на воздухе нити из собственного тела и руководимый вековыми инстинктами, природа которых не разгадана до сих пор. Но какого же размера должен быть этот зверь!

Лучом фонаря капитан тщательно обшарил бетонные плиты потолка и стен. Ствол пистолета следовал синхронно с желтым пятном, хотя сам Васильев не смог бы сказать, когда он извлек оружие. Сработал инстинкт, заложенный глубоко-глубоко, на уровне подкорки.

Хозяина паутины видно не было. В левой стене, под провисающим температурным напуском проводов и жил, раскрошился стык бетонных плит, образовав глубокую расщелину. Самое подходящее место, чтоб спрятаться. Васильев наклонился, но свет туда не проникал. Можно попробовать потрясти паутину, он должен выбраться и проверить: кто попался в ловчую сеть...

Но у капитана не было желания искать или выманивать чудовищного паука. Он с трудом подавил порыв, идущий от сердца: пригнуться, поднырнуть под паутину и уйти своим путем. Вместо этого контрразведчик ножом располосовал преграду, держа пистолет наготове. Нити достигали двухтрех миллиметров в диаметре, пружинили и плохо поддавались клинку. Наконец лохмотья ловчей сети повисли вдоль стен. Васильев медленно двинулся дальше. Несколько раз он оборачивался, что было плохим признаком.

Шахта эвакуатора номер двадцать шесть относилась к коротким и обходилась без лифта. Васильев поднялся по крутой винтовой лестнице к стальной двери и вдруг замер: за ней слышались какие-то звуки. Подвергшиеся испытаниям нервы сыграли с капитаном дурную шутку: ему померещилось, что в эвакуатор забрались крысы. Но, постояв, вслушиваясь, несколько минут, он понял, что ошибся. Сдвинув узкую полоску металла, он заглянул в щель и увидел двуногих особей с уголовными физиономиями. Васильев облегченно вздохнул.