Тайга и зона - Бушков Александр

Карташ подумал секунду, потом поднял свою стопку и плеснул в рот. Закусил истекающей соком ветчиной, пальцами выудил из банки маслинку. Вкуса ни первого, ни второго, ни третьего не почувствовал. Гена смотрел на него не мигая, буравил взглядом бесцветных, каких-то водянистых глаз. Словно рентгеном просвечивал. Ещё немного, и углядит, Шлиман фигов, заветную бумажку в потайном кармашке…

Алексей внутренне усмехнулся, изображая лицом неземное блаженство: собственно, доморощенный археолог действовал грубовато, но совершенно правильно. Угостить хорошим коньячком, славной закусочкой и импортной сигареткой оторванного от привычной московской жизни, загнивающего в глуши паренька, глядишь – тот и затоскует, заностальгирует, поплывёт, к мамочке запросится… и согласится на всё, лишь бы вернуть себе пресловутый статус-кво. Ещё б лялек Гена с собой привёз, для утешения – совсем хорошо бы стало.

Но не на того, брат, напал. Москва со всеми её соблазнами отодвинулась для Алексея на второй план. Здесь, в тайге, запрятана тайна – а тайна зовёт, манит, влечёт и притягивает. Какая уж тут Москва, братва, – Москва подождёт, никуда не денется. Полгодика назад ты бы, друг Гена, нарисовался, тогда б мы ещё подумали, тогда б мы поностальгировали и из кожи вон вывернулись, лишь бы вернуться. А сейчас…

Маску провинциала он снял – за ненадобностью. И с напускной ленцой поинтересовался:

– Выкладывай, чего нужно… археолог.

– Помощь, я ж сказал, – взгляд Гены погас. – Ничего криминального, предосудительного, противозаконного и неэтического. Мне нужна информация. За которую я плачу тебе свободой.

– Выкладывай.

Гена подумал чуток, потом вздохнул.

– Пёс с тобой, открою забрало совсем. Вижу, с тобой нужно играть честно – или вообще за стол не садиться. В том, что скажу, особого секрета нет, тайну следствия я не нарушу, да и ты никакой выгоды из этого знания не выгадаешь…

В общем, я – старший оперуполномоченный краевого ГУВД, отдел экономических преступлений.

Он неспешно встал, принялся расхаживать по комнате.

* * *

…Года два назад в Шантарское УВД, а точнее в его соответствующие отделы, со всей России стали поступать тревожные сигналы о подозрительном оживлении на пушном рынке. С незапамятных времён монополия на торговлю шкурками принадлежала государству – сие не означает, разумеется, что никто не браконьерствовал, не торговал пушниной в обход госструктур и не строил на этом деле замки в Испании, однако ж до некоторых пор процент «левых» шкурок был стабилен, прогнозируем и, в общем-то, негласно принят как реальность, данная нам в ощущения, с которой бороться бесполезно.

Но это только до некоторых пор.

А вот с некоторых пор рынок как государственный, так и «чёрный» залихорадило. На рынке как из-под земли стали появляться соболя, точнее, шкурки – великолепнейшего качества, дороговизны невысокой и в таком количестве, что цены начали падать стремительно, как рубль в недавние времена. И не оставалось никаких сомнений: это не браконьеры распоясались – это действует чёткая, слаженная группа, законспирированная настолько, что никто про неё и слыхом не слыхивал. До некоторых пор. Причём, соболя эти, исходя, опять же, из качества и количества шкурок, явно выращивались в питомнике. Причём, расположенном, как удалось выяснить, где-то в Шантарском крае.

Гласная проверка местных государственных питомников и негласная – подпольных ничего не дала: никакой утечки, никакой «левизны», «чёрная» бухгалтерия в порядке. Следовательно, в Шантарском крае образовался ещё один питомник (хотя какой, к чёрту, один – целая сеть питомников!), откуда к охочим до натурального меха богатеям и текут бурным потоком соболиные «шубки». А обратно – потоком не менее бурным – зелёные бумажки с ликами президентов…

За голову схватились все: и госструктуры, и мафиози – снижение цен на рынке особенно сильно ударяло по карманам последних. Совершенно не понятно было, что за силы вступили в игру: то ли толковые ребята-однодневки, решившие по-быстрому срубить капусты и отвалить, когда цены падут ниже некуда, то ли некто решил нанести сокрушительный удар по всему российскому пушному рынку. Выяснить это было решительно не возможно, никакие методы – как милицейские, так и… ну, скажем, более действенные, хотя и напрочь незаконные – на этот раз не срабатывали: никак не удавалось отследить, откуда тянутся ниточки и вообще каким образом шкурки попадают к продавцам и перекупщикам. Либо они, продавцы и перекупщики в смысле, и вправду не знали, либо были запуганы, либо подкуплены – однако факт остаётся фактом: соболя будто материализовывались из воздуха и моментально превращались в деньги, которые также исчезали неведомо куда…