Облава на волка - Серегин Михаил Георгиевич

На всякий случай – если Капитон спрашивал серьезно – Анна серьезно ему и отвечала.

– Разве ты меня не помнишь? – ласково спросила Анна, присаживаясь рядом с мычащим Капитоном. – Давай-ка я еще тебе пива налью…

Пива Капитон больше не хотел, как Анна могла заключить из протестующего нечленораздельного вопля, а хотел – «вот той зелененькой… которую вчера пил».

Текилы больше не было, поэтому Анна поспешила уверить Капитона, что зеленых алкогольных напитков не бывает и подобная ерунда может прийти в голову только с крепкого похмелья.

Капитон сокрушенно поник головой.

– А может быть, водочки тебе? – вкрадчиво осведомилась Анна.

На водку Капитон сразу согласился, ожесточенно закивав головой. Анна принесла бутылку и рюмку. От закуски Капитон, конечно, не отказался, и Анне пришлось принести из кухни несколько блюдечек с дорогими закусками, которые она нашла в холодильнике, – аккуратно и искусно нарезанную колбасу, икру в крохотной хрустальной вазочке, различные копчености и соленые огурцы, изумительным хрустом невольно напоминающие ей о родной деревне.

– О!.. – хрипло прогудел Капитон, проглотив рюмку водки. – Теперь мне совсем хорошо стало, – доверительно добавил он.

Анна налила и себе рюмку и снова присела рядом с ним. Капитон обращал на нее не больше внимания, чем на журнальный столик в углу комнаты.

Он опрокинул в себя еще одну рюмку, потом сгреб ладонью, похожей на закопченный лапоть, колбасу с тарелки, сунул ее в рот и принялся смачно чавкать; а прожевав, тщательно вытер ладонь о простыню. Выпил очередную рюмку и потянулся к огурцам.

– Так как, ты говоришь, тебя зовут? – обратился он вдруг к Анне.

– Аня, – ответила она. – Ну, разве ты не помнишь, Капа?

– Че-то помню такое, – пожав жирными плечами, небрежно проговорил Капитон и заржал.

– А-а… Ну я же говорю…

Капитон оглядел Анну с головы до ног, будто видел ее в первый раз, и одобрительно хмыкнул. Потом, одной рукой потискав ее грудь, воодушевился и снова выпил.

– Ох, бля! – выдохнул Капитон, наполнив алкогольными миазмами всю комнату. – Ну, теперь совсем хорошо… Как там тебя… Анютка!

Он поднялся с постели, его шатнуло в сторону – Капитон едва удержался на ногах, – потом в другую сторону и неожиданно вынесло на середину комнаты.

– Вот это, сука, я вчера нажрался, – широко улыбаясь, проговорил он, стремительно превращаясь в хорошо и давно знакомого Анне пьяного Капитона.

Пару раз зачем-то присев, Капитон упал на жирную задницу.

– Хватит… зарядки… – пробормотал он, подползая на карачках к постели.

Анна уже налила ему еще одну рюмку водки. Капитон вскарабкался с ногами на постель, утвердился рядом с Анной и одним махом засадил в себя содержимое рюмки.

Затем он отшвырнул от себя рюмку, повернулся к Анне и вдруг одним движением сорвал с нее халатик.

Анна, послушно улыбаясь, улеглась на спину, не сводя глаз с лоснящегося лица Капитона, медленно развела в стороны обнаженные согнутые в коленях ноги.

Капитон, явно зачарованный открывшейся ему панорамой, шумно сглотнул и наскоро вытер сальные губы тыльной стороной ладони…

– Ага, – просипел Капитон, – вот это дело… Слушай, ты мне так и не рассказала, что с тобой вчера случилось?

– Я рассказывала, – проговорила Анна, радуясь тому, что Капитон наконец перестал дурачиться, и привычными движениями освобождая его от остатков одежды.

– Ни хрена не помню, – сказал Капитон, – нажрался я вчера капитально… Хи… Капитон капитально нажрался, – повторил он, – стихи… Так что же было все-таки? Я что-то такое, кажется… Менты, да? Чего они к тебе прицепились?

– Менты, – подтвердила Анна, – вообще странная история какая-то получилась. Я, честно говоря, думала, что живой не выберусь.

– Да? – удивился Капитон.

Удивившись, он оторвался от созерцания безупречных форм Анны и прямо сел на постели. По своему жизненному опыту Капитон знал, что подавляющее большинство странных историй имеет не менее странное и волнующее продолжение. А любую странную историю, имеющую продолжение, можно легко и просто обратить в свою пользу… Это было похоже на игру в шахматы… Капитон не умел и не любил играть в шахматы, но всегда извлекал для себя что-то полезное из сложно складывавшихся жизненных ситуаций. Он давно устроил из этого умения своего рода бизнес. Ведь почерпнутая где-то информация могла пригодиться кому-нибудь, а этот «кто-нибудь» мог щедро за информацию заплатить. Вот такие получались шахматы, где фигурами являлись живые люди, а ставками в игре – большие суммы денег и нередко человеческие жизни. Капитон был передатчиком информации – он знал, кому, когда и что нужно знать. Поэтому он и достиг своего положения – теперь ни одно мало-мальски стоящее дело на территории Питера не обходилось без его участия, по крайней мере консультации. Заинтересованные люди сами обращались к нему. А Капитон неплохо зарабатывал, ни у кого не воруя, никого не убивая, лишь поставляя той или иной стороне необходимые сведения. Да и это было опасным бизнесом, и Капитон, несмотря на свое звериное чувство опасности, нередко рисковал головой. Но теперь у Капитона были связи и… он любил опасные игры. Ведь они приносят неплохие доходы… Конечно, когда знаешь, как и в какой последовательности расставить фигуры на шахматной доске.