Марафон со смертью - Воронин Андрей

— Еще бы! Такая девушка на фирме — и чтобы она не приглянулась!

— Сашка, ты сейчас у меня получишь! — Алина уже не на шутку рассердилась и погрозила Банде кулачком вполне серьезно. — Этот завод через свой горотдел обращается к нам — возможно ли применить какие-либо санкции к этим японцам? Начальство поручает проверку этого дела мне. Я поднимаю кое-какие документы, проверяю некоторые положения международного хозяйственного права — и в один прекрасный день понимаю, что у нас есть все шансы выиграть судебный процесс!

— Ну и?

— С «Ракетой» мы определяем сумму понесенного ущерба, стоимость судебного процесса, стоимость наших юридических услуг и возможные требования по удовлетворению иска. Босс вызывает меня и делает «накачку»…

— За что?

— Не за что, а на что — он призвал меня приложить все усилия, чтобы выиграть процесс. Обещал помочь любыми средствами, какие только есть в распоряжении нашей фирмы. Говорил о беспрецедентности случая и о том, какие моральные дивиденды мы можем поиметь с этого дела. И, наконец, о том, что десять процентов с суммы оплаченного заводом счета будут перечислены мне в качестве гонорара. И я согласилась с его предложением.

Алина сделала эффектную паузу, окинув всех присутствующих взглядом победителя — вот, мол, посмотрите, какая я.

Все молча ждали продолжения ее рассказа.

— А дальше все было делом техники — составляю иск, обращаемся в суд, работаем… И вот итог, — она снова подняла сумочку над головой, затем картинно щелкнула замками и откинула крышку своего элегантного кейса, — смотрите!

Спустя мгновение она извлекла оттуда и небрежно бросила на журнальный столик пачку денег — хрустящих даже на вид, совершенно новеньких стодолларовых купюр.

В комнате повисла тишина.

Нет, конечно, эта семья не бедствовала никогда.

Владимир Александрович, будучи ученым-оборонщиком, и раньше получал вовсе немало, теперь же, после коммерциализации все и вся — институт стал приносить неплохую прибыль, некоторый процент с которой шел, естественно, на денежное премирование сотрудников. Банда за время всех своих бесконечных приключений — от «работы» на криминал и концлагеря в Таджикистане до выполнения операций под крышей ФСБ — тоже повидал всякого и купюр в руках разом держал зачастую куда больше той суммы, которую положила теперь на стол Алина.

Да и сама Алина получала весьма неплохую зарплату и довольно высокие гонорары.

Но эффект неожиданности оказался все же велик — еще никто из членов семьи не приносил столько денег в дом сразу, одним заходом, да еще в наличности.

— Сколько здесь их? — выдохнула наконец Настасья Тимофеевна, робко переводя взгляд с дочери на деньги и обратно на дочь.

— Десять тысяч долларов наличными! — гордо провозгласила Алина, отчетливо, с достоинством выговаривая цифру. — Ну, как вам это?

— Да, дочь… — только и нашелся что ответить Владимир Александрович.

— Круто, что ж тут еще сказать! — в тон ему протянул и Банда.

— Неплохо, правда?

— Еще бы!

— Мы выиграли процесс. Японцы обязаны разместить по всем российским телеканалам рекламу «Ракеты» за свой счет, и завод тут же перевел нам оговоренную сумму. Ну, а я попросила нашу бухгалтерию провернуть дело так, чтобы получить их наличными. Чтоб было удобнее тратить! — рассмеялась Алина и, вскочив, подбежала к Сашке, за руки вытягивая его на середину комнаты и пытаясь раскрутить своего совершенно ошарашенного мужа, в каком-то странном танце.

— Погоди, Алинушка, постой. Дай же мне хоть очухаться немного, — смущенно мямлил Банда, пытаясь выскользнуть из ее рук.

Но разве можно вырваться от женщины!

— Нет уж, попался!.. Я давным-давно хотела поменять твой битый «Опель» на что-то более достойное. Теперь мы купим пусть не новую, но вполне приличную тачку, правда?

— Правда…

— И поедем в путешествие?

— Обязательно. В Австрию. А заодно к Николаю Самойленко заедем, в Минск. Помнишь его?

— Конечно.

— Он нас давным-давно зовет — женился уже, скоро у них с Наташей дочь появится, да и нашего Никитку он еще не видел.

— С тобой, Сашка, я готова ехать хоть на край света, потому что…

— Ладно, помолчи немного, болтунья, — смущенно заворчал Банда, вдруг сообразив, что они не одни и на них, откровенно любуясь своими детьми, смотрят родители Алины…