Пиранья. Алмазный спецназ - Бушков Александр

– Да я просто... Может, можно договориться... Вы, по-моему, люди приличные и не бедные, неужели станете отнимать у бедняка его жалкие гроши? Из-за горсти стекляшек возьмете грех на душу?

– А в нас кто целился?

– Да не целился я в вас, – заныл пленный (что, в общем, было правдой), – увидел издали и спрятался, в этих местах по лесам шляется самый непонятный народ... Тем более...

– Что – тем более? – мгновенно ухватился Мазур за его обмолвку.

– Там, за речкой, шныряют какие-то обормоты. Вертолеты, автоматы, мундиры от эмблем отвисают…

«Ага, – подумал Мазур. – Они нас опередили в приступе служебного рвения, преувеличили нашу скорость передвижения... Это, конечно, погоня, кому там еще быть?»

– Кого ищут? – спросил он внешне равнодушно.

– Я что, буду подходить и спрашивать? – огрызнулся да Сильва. – С нелегальными камнями за спиной? Уж явно не меня, станут из-за такой пустяковины гнать какой-то крутой спецназ... Я от них спрятался – попадешь под горячую руку, навесят и твои грехи, и все, что заблагорассудится. Очень уж они суетились, попадись таким... Я, конечно, не делаю обобщений и поспешных выводов, но тут человек опытный всякое думать начнет...

И он уставился на Мазура с робким вызовом. Намекал недвусмысленно.

– Слушай, бедный человек, – сказал Мазур, – а ты не боишься, что я тебя сейчас отправлю в те благословенные верхние миры, где ручьи вместо воды текут банановым пивом, все бабы – девственницы, а Великий Инкози сам пасет по лугам тучных коров?

– Слушайте, незнакомец... – отозвался да Сильва настороженно и грустно, – что я вам такого сделал? Шагал себе по лесу, стремясь побыстрее высохнуть и добраться до тех мест, где можно сесть на взаправдашний стул и заказать настоящее виски... Вы вроде бы люди благополучные и серьезные, неужели будете обижать жалкого бродягу? Я, например, честно предупредил, что впереди, за рекой, весь прошлый день шныряли какие-то лоботрясы с вертолетами и пулеметами... Отпустили бы вы меня, я бы пошел своей дорогой и забыл о вас начисто...

В нем так забавно мешался испуг с развязностью бывалого бродяги, что Мазур поневоле ухмыльнулся. Спросил:

– А где прятался?

– Местечко надежное, рекомендую, – заторопился да Сильва. – В двух километрах от реки, почти по прямой отсюда, торчит гора, она там одна такая, издали видно – вершина раздвоенная, как рыбий хвост. В горе есть пещера, а возле пещеры живет Нката, Драконий Король. Этакий отшельник, знаете ли. Вся округа его уважает, – а он, если что, всегда готов безобидного человека спрятать...

– Вроде тебя, что ли? – усмехнулся Мазур.

– То-то и оно, – серьезно сказал да Сильва. – У него, знаете ли, своя жизненная философия и твердые принципы. Политических прячет, только попроси. И к а м е н щ и к о в тоже, вроде меня. Философия такая. То, что лежит в земле, принадлежит всем сразу, а потому, если я возьму свою долю – или украду у кого-то, – это будет словно бы и не кража, а перемещение плодов земных недр среди людей. Ворами он считает только тех, кто крадет у других нечто, собственными человеческими руками сделанное... Философия у человека такая. Принципы. Сдвинутый, конечно, но убежище у него надежнейшее, в жизни никого там не замели...

Философия и принципы неизвестного отшельника Мазура как нельзя лучше устраивали – в данной конкретной ситуации ничего лучшего и желать не надо... Он переглянулся с Анкой. Та пожала плечами:

– Да отпусти ты его, пусть катится...

– Поблагодари даму, обормот, – сказал Мазур беззлобно. – Да нет, погоди минутку, я меры приму... Чтобы не шарахнул в спину.

– Господин мой! – возмущенно воскликнул пленник, пытаясь принять горделивую позу, насколько это возможно для человека, лежащего навзничь в траве под прицелом автомата. – Идальго из рода да Сильва никогда не опускались до выстрелов или ударов в спину!

– Охотно верю, – проворчал Мазур. – Но береженого Бог бережет...

Он разрядил карабин, не забыв патрон из ствола, ссыпал патроны в тряпицу, завязал ее потуже, упрятал на самое дно рюкзака, а рюкзак забросил на дерево, где он и повис на суку метрах в десяти от земли.

– Пессимист вы, сеньор, – грустно сказал да Сильва, – не верите слову благородного человека, всюду подвох ищете...

Выпрямившись, Мазур ответил философически:

– Знаете, старина, предпочитаю оставаться живым пессимистом, нежели мертвым оптимистом. Ничего, вы не старик и не калека, быстренько достанете пожитки... и моментально забудете, что мы с вами имели честь познакомиться.