Отпущение грехов - Серегин Михаил Георгиевич

– Понял, – кивнул священник и наклонился к люку. – Иса! Давай вперед!

* * *

Возможно, это сказывалась усталость, а может быть, и контузия, но впервые за много дней отцу Василию было на все плевать. Действительно плевать и действительно на все. Столько дней он отчаянно сопротивлялся исполнению начертанной на небесах своей судьбы, и это ровным счетом ни к чему не привело. И теперь он готов был принять все, что ни пошлет господь.

В чреве машины начал помаленьку шевелиться Исмаил, и отец Василий спустился и помог другу подняться на броню – здесь и свежего воздуха было побольше, и света, – а сам сел рядом, обняв его за плечи. Слух помаленьку возвращался, и священник уже начал слышать и рокот двигателя, и треск «вертушек» над головой, и даже отдельные слова.

– Кто такой? – крикнул пришедший в себя Исмаил и кивнул на рассевшегося на броне фээсбэшника.

– Фээсбэ, – ответил священник, и мулла удивленно поднял брови.

– А зачем?

– Охрана. Чтобы до города нормально добраться.

Услышавший такую оценку своей роли, фээсбэшник иронично глянул в сторону священника, но проявил профессиональную выдержку и вставлять «свои пять копеек» не стал.

– Это хорошо, – опустил брови мулла. – Если честно, у меня еще никогда персонального телохранителя не было. Ну не довелось получить обслуживание на таком уровне!

Фээсбэшника передернуло.

Отец Василий неодобрительно покачал головой и ткнул муллу локтем в бок.

– Ты, чем куражиться, лучше подумал бы над последним словом. Сечешь?

– А оно у меня всегда с собой, – пожал плечами Исмаил.

– И какое?

– Аллах акбар.

* * *

Они уже въехали в Усть-Кудеяр, когда фээсбэшник достал из кармана мобильник, что-то выслушал, зачем-то кивнул и повернулся к друзьям.

– Здесь налево! – показал он рукой в сторону промзоны.

Отец Василий насторожился, он вдруг начисто позабыл, что каких-нибудь полчаса назад ему было плевать на то, что с ним произойдет в дальнейшем.

– Я вас не слышу! – крикнул он и незаметно ткнул муллу в бок.

– Здесь налево! – еще громче крикнул офицер, обращаясь теперь преимущественно к мулле.

Исмаил с самым идиотским видом уставился в офицерский рот. Этот мошенник во все прекрасно врубился.

– Моя русский плохо понимай! – крикнул он.

Офицер с подозрением посмотрел на муллу, затем на свой мобильник, затем снова на муллу и приподнялся с явным намерением лично забраться в бронемашину и повернуть ее куда сказано.

– А-а! – дошло вдруг до священника. – Налево повернуть?!

Офицер энергично закивал головой. Отец Василий с самым умным и серьезным видом забрался в люк и пробрался к Брыкалову.

– Слышь, Иса… то есть, Василий Петрович, фээсбэшники нас налево завернуть хотят.

– Что?! – В глазах подполковника появился да так и застыл ужас. – Я на такое не подписывался! Я сразу к Карнаухову хочу! Я жить хочу!

– Тогда жми на всю катушку в центр! – рявкнул на него священник и с самым милым видом выглянул из люка. – Айн момент, герр официр! – приветливо сделал он ручкой. – Сделаем в лучшем виде!

Фээсбэшник как-то сразу успокоился. Но уже через полминуты понял, что никто никуда поворачивать не собирается, а бронированный, вооруженный пулеметом передвижной разведывательный пункт в сопровождении целой колонны другой бронетехники на скорости пятьдесят километров в час продолжает двигаться в город. Он решительно привстал, ухватился за крышку люка покрепче, сделал шаг и уже в следующий миг с помощью добротного удара правоверной ноги в живот покатился по броне вниз на асфальт.

Священник свесился с брони, убедился, что бээмпэшки офицера аккуратно объехали, а сам он относительно невредим и с матом бежит вслед, одобрительно хлопнул Исмаила по плечу и полез вниз.

* * *

Их счастье, что на такой скорости весь Усть-Кудеяр можно пересечь в пять минут. Можно, конечно, представить, что творилось в эти минуты в эфире, но сделать никто ничего не успевал.

Они приостановились только два раза: у мечети, где стоящие в рядок верующие с изумлением увидели, как из люка военной машины показалась знакомая, но изрядно обросшая физиономия всклокоченного, помятого муллы, и у храма Святого Николая-угодника, где уже православные прихожане с ужасом узнали в страшном окровавленном мужике, торчащем из бронемашины по пояс, любимого своего пастыря отца Василия.

Этого было достаточно. Брыкалова хлопнули по плечу, и огромная бронированная машина, все еще в сопровождении колонны бээмпэшек, стремительно вышла на центральную улицу города и промчалась вперед мимо мини-маркетов и детских площадок, городского парка культуры и отдыха и УВД прямо на центральную площадь, к зданию районной администрации.