Отпущение грехов - Серегин Михаил Георгиевич

– Что вы делаете?! – закричал Карнаухов, определенно увидевший из окон этот маневр. – Вы что мне тут делаете?!

– Или вы к нам в гости, – перещелкнул тумблер священник, – или мы к вам… Ваш кабинет, кажется, на первом этаже?

– Вы что, совсем охренели?!

– Да, – честно признал отец Василий. – Но это от перегрузок и недосыпа. Ну как, ждать вас в гости или нет?

Карнаухов замолчал. Отец Василий прекрасно понимал, что прямо сейчас происходит. Случись что, и все записи переговоров лягут на стол вышестоящего начальства. А гэбэшное начальство прощает своим подчиненным все, кроме нежелания рисковать собой во имя высших интересов. И теперь перед Карнауховым был нелегкий выбор: или рискнуть и, возможно, выиграть, или не рисковать, но тогда проигрыш окажется смертельным для его персональной карьеры.

– Ждите! – прохрипел микрофон.

– Вот это другой разговор, – вздохнул отец Василий и бросил шлемофон на рацию. – Туши ее, Исмаил. К нам гости.

* * *

Начальник ФСБ вышел к ним быстро, буквально через пару минут. Исмаил следил за его движением в перископ и ровно в тот момент, когда Олег Николаевич забрался на броню, дал знак священнику. Тот кивнул и открыл крышку.

– Здорово, придурки! – проворчал начальник ФСБ и с трудом протиснул свое немолодое тело в люк.

– Здравствуйте, Олег Николаевич! – радостно привстал Брыкалов.

– Я с тобой, Вася, позже поговорю. – Карнаухов огляделся.

Даже в тусклом освещении было видно, что внутри все испачкано кровью.

– Что вы здесь, свиней резали? – усмехнулся начальник ФСБ.

– Нет, – покачал головой Исмаил. – Нам свиней употреблять вера не позволяет.

– Исмаил Маратович?! – охнул, приглядевшись, начальник ФСБ.

– Ну вот, а говорят, что разведка все знает! – горько посетовал мулла.

– А вы-то здесь как оказались?! – изумился Карнаухов. – Ладно еще, батюшка очередной фортель выкинул. Я к этому, можно сказать, привык, но вы?! Вы хоть представляете, сколько ваши прихожане у меня крови выпили?!

– Представляю, – кивнул мулла. – Я вот в перископ глянул, это, кажется, они возле администрации с плакатами стоят?

– Они, – нехотя признал Карнаухов. – Но вы мне не ответили на вопрос.

– А я здесь потому, что господин глава районной администрации преследует меня по религиозному и этническому признаку, – серьезно произнес мулла. – И, кстати, моя жалоба уже должна лежать на столах всех соответствующих служб.

– Вы не ошиблись, Исмаил Маратович, уже лежит, – мрачно признал Карнаухов. – Но я с вами поговорю отдельно. Можете идти и заниматься своими делами. У ФСБ к вам претензий нет.

Священник напрягся. Это был ключевой момент. Если Исмаил на это клюнет, он останется в одиночестве. Хотя право на это мулла имеет – он и так уже неплохо ему помог.

– Я не уйду отсюда уже потому, Олег Николаевич, – ответил мулла, – что моя судьба оказалась удивительно похожа на судьбу моего коллеги отца Василия.

Карнаухов сидел, выпучив глаза, и отказывался что-нибудь понимать – конкуренция между этими крупнейшими конфессиями района всегда была весьма напряженной.

– Нас обоих преследуют по религиозному и этническому признакам! – гордо подняв голову, завершил мулла.

– Этническому? А при чем здесь поп? Он же русский!

– Но вы-то, Олег Николаевич, по матушке мордвин! – вспомнил священник.

Начальник ФСБ выпал в осадок. Он уже видел, что ему шьют. Конечно, если следовать букве закона, батюшку давно пора было сажать, вне зависимости от его сугубо личного мнения об этническом происхождении начальника ФСБ. Да и мулла вызывал теперь стойкие подозрения. Но вместе, да еще с таким обвинением, они были опасны. Завести уголовное дело сразу на двух виднейших лидеров конфессий он не мог. Просто не поймут. А точнее, поймут, но не так. Поймут, как выгодно понять.

– Хорошо! – хлопнул он ладонями о колени. – Давайте разберемся по порядку. Я дам своих лучших следователей, и не будем терять времени. И если вы действительно хотите помочь следствию и выяснить, кто и за что вас преследовал, то прошу. Весь мой высокопрофессиональный аппарат в вашем распоряжении.

Карнаухов намеренно не акцентировал вопрос ни на покушении на губернатора, ни на угоне бронемашины, ни на взятии заложника – всему свое время.

– Не пойдет, – цокнул языком мулла. – Мне совсем не улыбаются ночные допросы, тем более если их будет проводить ваш «высокопрофессиональный аппарат».