Риск просчитать невозможно - Серегин Михаил Георгиевич

Их уже ждали в огромном спортзале с множеством тренажеров, перекладин и брусьев. На одной из стен спортзала висели мишени, а чуть в стороне, на столике, были разложены пистолеты разных марок. Два человека в камуфляжной форме, с масками на лице, в прорези которых можно было видеть только их глаза, быстро распределили всех мужчин по тренажерам и велели начинать тренировки. Валентину достался тот самый козел, о котором он не вспоминал со школы.

Не понимая, что от него хотят, Валентин просто облокотился на четырехногий снаряд и стал наблюдать за действиями остальных. Игнорирование приказа не прошло незамеченным, и он почти сразу почувствовал зуд в области запястья своей охваченной браслетом конечности. Передернув рукой от боли, он вынужден был присоединиться к остальным. Уже первые несколько прыжков показали ему самому, что он не в форме. Перескочить через козла оказалось заданием не из легких, и Валентин, даже забыв, где, собственно, находится, так яростно стал покорять забытую вершину, что, когда браслет вновь дал о себе знать, не сразу понял, что их отзывают обратно в комнаты.

Там его уже ждал завтрак. Он состоял из чашки каши-размазни и чая, правда с прозрачной долькой лимона. Каша была на редкость неприглядна, словно ее готовили на воде, в которой кто-то предварительно помыл ноги – темные крошки на ее поверхности вызывали отвращение. С порцией тоже, видимо, пошутили, так как общая масса всего съестного спокойно умещалась в двух столовых ложках, а что это для настоящего мужчины?!

Не став даже пробовать еду на вкус, Валентин, будучи уверенным, что его услышат, громко произнес:

– Я не стану есть эту дрянь! Дайте мне что-нибудь другое. Я не муха, чтобы кидаться на отбросы.

– Ваше питание специально просчитано, и поверьте, очень калорийно, – незамедлительно ответил ровный, но уже другой голос. – В нем ровно столько всего полезного, сколько нужно для компенсации всех затрат организма. Излишки могут сделать вас сонным и лишат желания воспринимать дальнейшую программу обучения. На завтрак отводится пятнадцать минут, я бы советовал вам поторопиться.

Валентину показалось, что говорящий тип злорадствует, тем более что сам он наверняка пожирал что-нибудь более приятное и радовался своему привилегированному положению. Зло покосившись в ту сторону, откуда доносился голос, но так ничего и не заметив, Валентин отодвинул поднос к двери и уселся на кровать. Едва он сел, дверь открылась и поднос был тут же унесен прочь. Браслет вновь начал жечь руку. Сдерживая себя, чтобы не разразиться проклятьями в адрес своих мучителей, Грачев в очередной раз убедился в необходимости следовать всем желаниям хозяев. Признавать это было не слишком приятно, но иного выхода он пока не находил.

В девять включился телевизор. На этот раз присутствовал не только звук, но изображение. На экране высветилось волевое лицо какого-то мужчины, сильно загримированного, что легко было понять по неестественно торчащим волосам и слишком большому носу. Видимо, в планы организаторов этой школы не входило оставлять слишком много следов – даже если кто и решит в дальнейшем что рассказать, то все равно не сможет, так как описания совершенно не соответствуют реальным лицам «учителей».

«Ну-ну, посмотрим, что ты мне расскажешь, – устроившись поудобнее на кровати, приготовился слушать Валентин. – К слову сказать, так меня еще никогда не учили. Даже в армии напротив меня не сидел цепной пес, цапающий за руку во время каждого нарушения устава. Можно было хоть спать – не то что тут».

Мужчина заговорил. Говорил он много и безостановочно, без запинок, словно читал текст. Суть его речи была весьма предугадываемой: он в пух и прах раскритиковал работу наших правоохранительных структур, заявив, что это главный коррумпированный орган среди всех остальных государственных учреждений, что именно они создают и усиливают криминогенную обстановку в России, все покупают и продают, не давая стране развиваться. Жизнь людей катится под уклон, и если не мы – кто именно, пока отчего-то не уточнялось, – то никто больше не остановит этот беспредел. Остановить его, конечно, планировалось с помощью силы, уничтожения особо опасных членов криминальных кланов и структур, изоляции от общества преступности как таковой. И самое забавное, что себя эта странная структура к числу нарушителей закона совершенно не относила.

Слушая убедительные речи, Валентин понимал, что человек мягкий и психологически плохо подкованный, скорее всего, купится на эту сладкую для уха сказку и загорится идеей освободить мир от наглой черни и грязи, его заполняющей. Только вот вопрос: кто определяет лишние элементы для общества и по каким таким признакам? Личным? Более вероятно, тем более что ту же работу, только в более широком масштабе выполняют ФСБ и иные государственные структуры. Это их задача контролировать преступный мир и не давать ему разбушеваться на полную катушку. А тут кто-то вдруг пожелал оказаться выше них, рискнул переплюнуть. Только вот получится ли?