Пылающая башня - Гарин Максим

Очнулся Молдаван в гаражной яме. Машины сверху не было, у края ямы стояли несколько человек и разглядывали его.

– С приехалом тебя, брат. Догадываешься, в чем дело?

– Н-нет.

– – Плохо. Несообразительность тебе дорого обойдется.

«С местным так не обошлись бы, – подумал Молдаван с тоской. – С местным попытались бы по-хорошему. А кто я такой? Грохнут, зароют – и никаких проблем. Хозяева возьмут нового водилу и даже не подумают в милицию заявить о пропаже человека».

– Цепляй его.

Только теперь Молдаван различил под потолком блок с перекинутым тросом. На его запястьях защелкнулись наручники, за цепочку зацепили крюк и вытащили пленника наверх, как мясную тушу для разделки. Суставы рук нестерпимо заныли от растяжения.

– Возил мусор с Останкино?

– Давно, – прохрипел водитель, захлебываясь собственной слюной.

– И вывез лишнее.

– Не знаю… Может, подбросили… Я сидел в кабине, даже не смотрел… Говорили «можешь ехать», я ехал.

– Раздень его, – скомандовал один из присутствующих другому.

Молдаван задергался и мгновенно получил удар в живот, прохрипел что-то нечленораздельное и затих. Только разглядывал собравшихся широко раскрытыми глазами.

– Запоминает, ублюдок, – рассмеялся старший по возрасту. – Надеется показания дать.

Молдаван не видел смысла просить этих людей о пощаде. Выходит, все эти годы он обманывал себя, считая, что устроился как нельзя лучше, чувствуя себя таким же человеком, как другие. На самом деле он белый негр, изгой.

– По-хорошему все равно не скажет, – послышался голос. – С чего начать, с какого конца?

– Да уж, поле деятельности огромное, вон какой боров!

– Валеру помнишь?

– Ну?

– Помнишь, он рассказывал, как в молодости гадость одну в Анголе подцепил от проститутки.

Называется «Роза Иерихона»: на заключительной стадии болезни головка члена лопается, как бутон цветка. Пришлось ему тогда лечиться без антибиотиков, иглой прочищать канал.

– Думаешь и этого полечить?

– Устроим человеку бесплатную профилактику.

Молдаван тем временем лихорадочно вспоминал свои рейсы от Останкинской башни. Мусор, что он возил тогда, был пропитан горьким запахом гари.

Долго потом Молдаван не мог избавиться от этого запаха. Пропахло все: кабина, кузов, брюки, рубашки. После каждой стирки он просил кого-нибудь из сослуживцев понюхать одежду. Те ничего не чувствовали, а Молдавану все казалось, что запах остался где-то в складках.

Ничего особенного во время погрузки не происходило. Мусор выносили вниз и сваливали горой у подножия башни. Там стоял экскаватор, который ссыпал его в подъезжающие самосвалы…

Голый Молдаван дрожал от холода, будто на дворе стояла зима, а не душный август.

– Не надо, – заскулил он.

– А как по-другому прикажешь? – будничным тоном спросил человек с длинной иглой в руках.

– Умоляю… Я ни при чем…

Вдруг откуда-то, словно сквозь стены, в просторный гараж ворвались люди в масках и камуфляже и наперебой заорали матом:

– Лежать, бл…! Руки за голову!

Кого-то повалили на пол, кому-то выкрутили руки за спину. Всех обыскали и вывели по одному из гаража, пригибая голову как можно ниже, заставляя семенить на полусогнутых ногах. Потом отцепили Молдавана. Дали понюхать нашатырный спирт, заставили проглотить валерьянку, запивая ее полным до краев стаканом воды. Всего в гараже было арестовано пять человек. Их ждали допросы, очные ставки и прочие «удовольствия».

Глава 31

– Все круто, – довольно ухмыльнулся Стропило. – Здорово мы с тобой их купили.

Дорогин не разделял его оптимизма:

– Менты есть менты. Им все мало. Ненасытные утробы.

– В чем дело?

– Полюбуйтесь.

Стропило помрачнел. Он отлично знал, как выглядят миниатюрные диктофоны.

– Вот, обязали записать компромат на вас в самые сжатые сроки. Как-нибудь спровоцировать на откровенный разговор и записать. Говорю им: «Не гоните, я еще там в доверие не вошел». А им плевать. Им подавай результат немедленно. Иначе вытащат мое дело и запустят на всю катушку.

– Аппетит приходит во время еды, – задумчиво пробормотал Стропило. – Они решили, что ты теперь любого можешь подать им на блюдечке.

– Лучше бы я не наводил их на тех козлов. Бог меня наказал.

– Козлы получили свое. И Бог за это не в обиде, можешь мне поверить… На сколько минут рассчитана кассета?